Если идти на восток по улице Токтогула, то на перекрестке с улицей Ибраимова (бывшая Правда) вы увидите скромное здание, в котором располагаются швейные цеха. А в восточном крыле, по улице Шопокова, ныне занятом торговым центром «Мегакомфорт», бишкекчане приобретают мебель и стройматериалы, даже не подозревая о замечательной истории этого места. Сейчас это сложно себе представить, но когда-то в этих стенах изобретались и изготавливались приборы для изучения космоса, летавшие на бортах космических аппаратов, исследовавших поверхность Земли, Венеры, Марса, кометы Галлея, и использовавшиеся в лунной программе.
Организация со сложным аббревиатурным названием ОКБ ИКИ АН СССР (Особое конструкторское бюро Института космических исследований Академии наук СССР) работала в советском Фрунзе (ныне Бишкеке) с середины 1960-х годов до конца существования Советского Союза. ОКБ ИКИ внесло огромный вклад в изучение космоса в рамках как советской космической программы, так и международных космических миссий.
Каким образом подобное учреждение появилось в «периферийном» Фрунзе, в горной аграрной республике? Подобный вопрос сам по себе выдает обывательское представление о Советском Союзе как сверхцентрализованном государстве, где всякое развитие – будь то интеллектуальное, индустриальное и инфраструктурное – было сконцентрировано в «центре», в то время как «периферии» служили исключительно источниками сырья для индустриализированной «европейской части». История ОКБ заставляет нас пересмотреть и усложнить существующие нарративы позднесоветского развития в среднеазиатских республиках.
Выясняется, что ОКБ появилось во Фрунзе на два года раньше, чем был сформирован сам Институт космических исследований в Москве. Вырастая из существующих, претерпевающих реконструкцию производств, бюро формировалось на основе кадров фрунзенского завода физических приборов («Физприбор»), имевшего опыт успешной разработки и сборки приборов для научных исследований космоса. Именно наличие опытных кадров и стало ключевым фактором в решении организовать ОКБ во Фрунзе. Однако сложность советской системы управления промышленностью стала причиной того, что в первые годы своего существования ОКБ некоторое время «странствовало» между министерствами и ведомствами.
Среди прочего, бюро сотрудничало с Московским государственным университетом (МГУ) в создании космических приборов. Таким образом, уже за два года до формального учреждения ОКБ как конструкторского бюро при московском Институте космических исследований, СКБ (Специальное конструкторское бюро) при фрунзенском заводе физприборов фактически встало в один ряд с самыми передовыми производственными организациями. Когда в мае 1965 года организовался Институт космических исследований, такая инициативная организация с опытом работы по космической тематике, как СКБ во Фрунзе, стала для нового института настоящей находкой.
Михаил Добриян, некогда сотрудник ОКБ ИКИ, позже ставший руководителем аналогичного КБ в Тарусе, так описывает историю создания предприятия: «В середине 60-х годов я попал в КБ, где часть специалистов имела опыт проектирования приборов на спутники серии «Прогноз». На этих спутниках тогда впервые ставились эксперименты по изучению радиационных поясов земли. Выстроилась совершенно неожиданная цепочка. Ученые МГУ им. Ломоносова (а именно – Научно-исследовательский институт ядерной физики), которые занимались этой проблематикой, как-то вышли на Фрунзенский завод физических приборов и сделали первый заказ. Как часто бывает, случайности выстраивают жизненный путь и человека, и целых организаций. Институт космических исследований в Москве не имел своей производственной базы. И наш главный инженер (КБ во Фрунзе) был хорошо знаком с одним ученым из ИКИ. Они случайно встретились на отдыхе, разговорились, рассказали друг другу о своих производственных проблемах и поняли, что вместе они смогут их решить. Тогда все, что касалось космоса, решалось быстро. Докладная записка в военно-промышленную комиссию при ЦК КПСС – и все решилось буквально за пару месяцев. Таким образом мы «автоматом» в 1967 году стали сотрудниками Института космических исследований. И наша организация во Фрунзе стала называться «особое конструкторское бюро».
Рассказ Ташева Алы Шарифовича подтверждает такую версию появления ОКБ: «В апреле 1964 года из состава завода физприборов было выделено Государственное конструкторско-техническое бюро приборостроения. Так как своей территории не было, в качестве постоянной площадки для предприятия выделяются территория и здания завода металлических кроватей министерства местной промышленности при условии, что производство кроватей будет принято на полном ходу, и утвержденный ранее план производства будет выполнен. В это же время начинается производство приборов для изучения солнечного ветра с космических аппаратов «Прогноз». Так, наряду с производством кроватей началась деятельность ОКБ».
В первые дни своего существования бюро совмещало рационализацию и оптимизацию процесса производства кроватей – очень востребованного народным хозяйством продукта (годовой план в 100 тысяч кроватей был выполнен за четыре месяца), приносившего новому предприятию значительные прибыли – с налаживанием нового наукоемкого и высокотехнологичного производства.
ОКБ ИКИ, несомненно, являлось уникальным учреждением – как по специфике задач, так и по особому статусу любого производства, связанного с космосом – из-за секретности и военного значения этой отрасли, включенной в гонку вооружений и соперничество времен Холодной войны. Однако, в своей статье об истории создания и работы ОКБ ИКИ, опубликованной во втором альманахе ШТАБа « Понятия о советском в Центральной Азии», я утверждаю, что космическое бюро в советском Фрунзе было «закономерной случайностью».
Что я имею в виду, вводя в оборот понятие «закономерная случайность»? Я использую его для описания стечения обстоятельств и случайностей, которое привело к нестандартному, но возможному в рамках существовавшей системы, результату – тому, что «периферийный» Фрунзе в период позднего социализма стал международным центром космического приборостроения. Стоит заметить, однако, что большая часть позднесоветского существования состояла как раз из таких «закономерных случайностей». Об этом пишут редакторы альманаха – художественные руководители ШТАБа Оксана Шаталова и Георгий Мамедов – в своей резонансной статье о «деколонизации и децентрализации взгляда на советское».
Постскриптум
После того, как СССР перестал существовать, в феврале 1992 года ОКБ ИКИ стало подведомственно Министерству промышленности независимой Республики Кыргызстан и переименовано в ОКБ «Аалам». Первоначально находившееся в государственной собственности ОКБ уже к концу 1992 года стало «акционерной фирмой». В 2004 году фирма была преобразована в открытое акционерное общество – ОАО «Аалам». Согласно уставу, ОАО «Аалам» «осуществляет производственно-хозяйственную деятельность, направленную на получение прибыли». В рамках постсоветской конверсии в 1990-е и ранние 2000-е годы предприятие занималось производством товаров массового потребления (мягкой мебели, обогревателей, ювелирных изделий, посуды) и выполнением спецзаказов от предприятий местной и зарубежной промышленности. Все работы по научно-космической тематике были завершены в 2007 году. Как грустно шутят бывшие сотрудники ОКБ: «Мы начали с кроватей и закончили кроватями».
Источник: “russian.eurasianet.org”
ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ