— Конфликт между Кыргызстаном и Казахстаном не утихает и это уже перекидывается на ЕАЭС. Насколько вы считаете это угрожает существованию молодого интеграционного объединения?
— Осмелюсь предположить, что в Евразийском экономическом союзе, честно говоря не сильно и заметили проблемы которые возникают между Казахстаном и Киргизией. Этот межгосударственный конфликт, который начинался с межличностного конфликта, и пока концентрируется в скандальных подробностях в медиа-пространстве. Особенно тяжело конфликт сказывается на границе между Казахстаном и Киргизией, сильно бьет по перевозчикам, в первую очередь с киргизской стороны, но уверяю вас, если прийти на базар в Москве рядом с местом, где я живу, то выяснится, что никто про него не знает. Может быть только киргизские мигранты слышали. Так что не надо преувеличивать значение для Евразийского союза этого клинча, как я его называю, хотя разумеется с точки зрения политики, это несомненный имиджевый удар по идее сотрудничестве на евразийском пространстве, которое начиналось несколько лет назад по инициативе Москвы, а еще раньше Астаны.
— Вы были одним из тех, кто убеждал, что не надо форсировать расширение ЕАЭС без тщательной подготовки, имея в виду Армению и Кыргызстан. Как вы думаете, этот конфликт не затормозит процесс приема новых членов в евразийский союз, в первую очередь, Таджикистан?
— Безусловно это дает лишние аргументы чиновникам, руководству, таджикским элитам, которые не спешат принять предложения из Москвы, от которых в других условиях невозможно было бы отказаться. Конечно, это тот самый случай, когда “обжегшись на молоке, дуют на воду”.
— 24 ноября ожидается инаугурация избранного президента. Атамбаев говорил, что 1 декабря уйдет, но срок отставки, получается, произойдет на неделю раньше. Как вы думаете, насколько хватит сил у Сооронбая Жээнбекова для разрешения этого конфликта? Вы согласны с тем, что с приходом именно нового президента начнет разрешаться это ситуация?
— Безусловно конфликт будет разрешен после 24 или 1 декабря, если под словом “после” подразумевать месяц, год, два, три… Я не думаю, что это будет скоро, потому что мы увидели со стороны Казахстана глубокое раздражение тем, что пару лет Киргизия, будучи членом ЕАЭС, так и не сумела имплементировать те обязательства, которые она принимала при вступлении. В первую очередь касающиеся закрытия границ с Китаем, для чего были выделены деньги Россией. Это системная проблема. Мы прекрасно понимаем, что для решения этих проблем киргизские структуры, — так и хочется сказать кланы киргизские, которые зарабатывают огромные деньги на сером импорте из Китая, — должны отказаться от этих преференций. Я не уверен, что они готовы к этому. Как бы Жээнбеков не был хорош, вряд ли этот фактор будет здесь определяющим. Ведь, формально, строго говоря, больше полномочий по вашей Конституции у премьер-министра Сапара Исакова и внешнеэкономическая деятельность должна быть у него сосредоточена. Так что, вопрос не в Жээнбекове, вопрос в политической воле, в способности киргизского руководства овладеть этими проблемами.
— Вы сказали, что ЕАЭС, а значит Москва, не заметили этого киргизско-казахского конфликта, но в то же время, когда вице-спикер Госдумы Лебедев инициирует запрет на использование на территории РФ национальных водительских прав киргизскими мигрантами, это разве не ответ на выпад Атамбаева в отношении Евразийского союза?
— Я знаю, что в Киргизии достаточно болезненно отнеслись к инициативе господина Лебедева, сына Жириновского. Думаю, что не надо принимать всерьез и раскручивать его реплику, как официальную позицию Москвы. Это исключительно пропагандистская инициатива. Более чем уверен, она не будет реализована в Госдуме в виде закона. Ребята из ЛДПР пиарятся, беря пример со своего вождя, и эта истерика транслируется на российских каналах, иногда на правах рекламы. Они поддерживают тем самым свое политическое существование.
— На предыдущих президентских выборах к Киргизии в 2011 году и на парламентских выборах 2010 году, Кремль, можно сказать, очень заинтересованно участвовал в этих гонках. Однако на этих выборах он самоустранился и не высказывает своего расположения ни к одному из кандидатов. С чем это связано?
— Да я согласен с вашим утверждением, разница очевидна. В те годы в Москве были недовольны мягко говоря, политикой Курманбека Бакиева. Известно почему — он не выполнил своего обещания вывести американскую базу. И за это поплатился. Что касается сегодняшнего дня, по большому то счету, среди тех, кто должен был наследовать власть после Атамбаева, нет ни одного политика, который был бы настроен нелояльно в отношении России. Добавлю еще одну вещь, о которой не очень принято говорить, но от самого уважаемого Алмазбека Шаршеновича в Москве немного подустали. Поэтому поддерживать его фаворита, кем бы он не был, значит давать фору лично Атамбаеву, и среди тех, кто принимает решение в Москве посчитали это излишним. Если транслировать политику российского руководства, то эта позиция следующая: “Пусть идет как идет, никаких угроз мы не видим, кто бы не пришел мы найдем с ним общий язык и знаем, как с ним работать, и никакого опасного сценария развития мы не видим, а проблемы они тоже останутся при любом руководстве”. Так считают в Москве и, похоже, так оно и есть.
— Как вы считаете, когда Назарбаев встречался с одним из альтернативных кандидатов — Бабановым, он согласовывал это с Кремлем?
— Я просто знаю, что он это не согласовывал. Позвольте так утверждать. Более того я могу вам сказать, что в Москве нашли возможность передать Астане, достаточно дипломатично, что они не имеют никаких вопросов, по поводу этого жеста. Вполне естественная реакция Назарбаева принять одного из кандидатов в Президенты, точно также как он принимал месяцем раньше атамбаевского фаворита, тогда еще Премьер-министра Жээнбекова. Точно также, как Москва в свое время принимала Атамбаева, когда он шел в Президенты. Если коротко, то в Москве лишь пожимали плечами в ответ на нервическую реакцию Бишкека в связи со встречей Назарбаева с Бабановым, поскольку понимали, откуда что идет… Если бы Атамбаев был уверен в шансах своего фаворита на 100%, он никогда бы не затеял эту странную игру в эскалацию конфликта с Казахстаном.
— Мы, кыргызы, почему-то очень нервно относимся к влиянию на нас даже не с Москвы, а со стороны Казахстана. Я вспоминаю, как Садыркулов ездил в Алмату, встречался там с окружением Назарбаева, как потом говорили, для помощи тогдашней оппозиции Бакиеву. Там еще с вами была встреча, после чего произошло его убийство. Почему у нас такая резкая всегда реакция на позицию и действия Астаны?
— Наверное, вам лучше самим ответить на этот вопрос, а со своей стороны я отвечу аллегорически. Возьмите любую риторику, которая сегодня в Москве на самом высоком уровне исходит от российских политиков, посмотрите любое выступление Путина. Любая тема, которая на первый взгляд, не относится к отношениям России и США, дает возможность Путину проявлять свое раздражение, обиду, неудовольствие американской политикой. Для него Америка, это алтер эго, он всегда видит неудовлетворенность отношениями, он хочет, чтобы его принимали на равных, большего уважения, хочет каких-то преференций для себя. Это отношение слабого к сильному! Так уж вышло исторически. А в случае ваших отношений с Казахстаном и география имеет значение. Казахстан имеет доминирующее положение с точки зрения жизненно важного транзита, поэтому вы гораздо больше зависите от Казахстана, чем к примеру от Узбекистана или Таджикистана. Вторая причина историческая. Вспомните словесные эскапады Атамбаева, которые трудно пересказывать о том, что “чингизиды предали Манаса”. Это совершенно невообразимая риторика в устах главы государства, несущего ответственность за отношения с другим государством. я вижу в этом некую ментальную ущемленность сознания, не воспринимающего свое состояние автономным по отношению к соседу. Я думаю как-то это надо преодолевать, хотя понимаю, что это непросто… это требует немного больше культуры и выдержки и достоинства. Ведь, чтобы тебя уважали другие, надо уважать себя, а это, в частности, значит уметь держать себя в руках. Хотя бы так…
— Вы высказываете критику, особенно в последнее время, в отношении Атамбаева. Однако внутри страны и за пределами отмечают позитивный факт, что он все-таки уходит. Как вы считаете, почему он не пошел на изменение Конституции для того, чтобы остаться у власти, а вот создал такую сложную конфигурацию для того, чтобы сделать баланс между своим же премьером и своим же человеком в качестве президента?
— Ну, во-первых, он все-таки изменил Конституцию. Давайте все-таки остановимся на этом. И это существенно подорвало обязательства тех, кто победил в 2010 году, свергнув Бакиева, и гарантировал что до 2020 года Конституцию трогать не будут. Он не изменил ее только для того, чтобы формально продлить свои полномочия. Да, за это большое спасибо должны сказать те, кто вместе с ним сформулировал эту антитоталитарную Конституцию и, в том числе, Омурбеку Текебаеву, которого лишили депутатского мандата. Да, это печальная страница в истории кыргызской демократии, как бы это не оправдывалось с обвинениями Текебаева уголовного свойства.
Почему Атамбаев сделал так, как он сделал? Я думаю, потому что в нем боролись несколько начал. С одной стороны, верность своим демократическим устремлениям, которые не давали ему возможность выйти за пределы главных обещаний, с другой стороны, ощущение самого себя как некоего демиурга новой киргизской реальности. Он же даже не скрывает, что он уже видит себя историческим персонажем. Он говорит об этом в последние месяцы постоянно. Особенно выразительно это было на его встречах с новым президентом Узбекистана, мол, он “хочет остаться в истории ” и “спешит подписать договор об урегулировании границ с Узбекистаном”. Обратите внимание, что он почему-то перестал говорить, что до 1 декабря он должен решить делимитацию почти всего периметра границ. Хотелось бы узнать куда делись эти обещания. Собирается он это решать или только сосредоточиться на стратегии развития, которую он собрался писать? Понимаете, он очень темпераментный мужчина. И этот темперамент его сильно подводит. Мы все люди, ну что делать? Я лично тоже высоко оцениваю эту мирную передачу власти, если мы, конечно, дождемся инаугурацию Жээенбекова, Это большая историческая заслуга Атамбаева. Пусть он живет много лет, дай бог ему здоровья, он моложе меня гораздо, но я могу сказать, что когда-нибудь он, наверное, заслужит того, что его будут вспоминать, как вспоминают Никиту Хрущева, памятник которому на Новодевичьем кладбище работы Эрнста Неизвестного исполнен в черно-белых цветах. Все было в его жизни, — и черное и белое. Так про каждого из нас можно сказать.
— Одной из заслуг Временного правительства во главе Отунбаевой, Текебаевым и Атамбаевым, является то, что они попытались претворить в жизнь эксперимент в виде парламентской республики. Как вы думаете теперь куда пойдет тренд, в сторону усиления парламентской системы либо произойдет возвращение к президентской системе с учетом того, что ближайшие страны и Россия в том числе не совсем заинтересованы в успешности проекта – парламентской системы?
— Понимаете, нужно бы договориться вначале об определениях. Если это в принятых в мире определениях парламентской системы, то нужно, наверное, сейчас распустить парламент, провести новые выборы, создать новую правящую коалицию, которая выбрала бы премьера. Потому что именно в парламентской республике, премьер обладает большими полномочиями, чем президент и это записано сейчас у вас в конституции. Но сегодня мы видим, что в общем, структура, созданная уходящим президентом не выглядит парламентской. Мы вообще не понимаем, что у вас в парламенте происходит, как там теневым образом заставили уйти спикера, никто не знает причин…. Вместо него пришел молодой человек, которому президент публично дает какие-то наставления, как дальше жить и что делать. Разве это парламентская республика? Поэтому я бы посоветовал общественным деятелям в Киргизии меньше гордиться тем, что вы ввели какую-то парламентскую систему. Пока это только мечтания…
Беседовал Адиль Турдукулов.
Источник: Respublica
ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ