События последнего года республики словно выкинули нас в отдельное пространство, которое сдавило тяжестью собственных рамок и сузило взгляд на происходящее вокруг. И даже пандемия, всколыхнувшая все мировое человечество, не возымела такого действия, как внутригосударственные проблемы и противоречия. С одной стороны, это правомерно, поскольку мы живем именно здесь, в этой точке земного шара, соответственно все, что происходит здесь, влияет не только на наше мировоззрение, но заставляет мыслить своими категориями места и времени, вопреки логике здравого смысла.
С другой стороны, местечковая жизнь заслонила все остальное, словно мы и не часть этого мира и нас не касается все то, о чем думает, гадает человечество в связи с новым поворотом в бытии, новыми вызовами и угрозами, вставшими во весь рост перед мировым сообществом. Это какое-то уникальное свойство жить только своим контекстом бытия. Мир растворяется перед шорами республиканских событий, ставших для нас своим глобальным контекстом. Кто-то ушел в глубокую, чуть ли не астральную апатию, заслонившую собой свет, великую депрессию; кто-то легко поплыл по ветру конформизма, обнаруживая чудеса приспособления; кого-то шок от всего привел к обретению прочной брони нигилизма и поместил в еще более тесный мир, ограниченный собственной семьей; а кто-то все же мечтает вырваться из местных тисков и окунуться в круговорот мирового пространства. Так ли мы представляли суверенитет?!
Так о чем мыслит мир, что остается за пределами нашего внимания? О новом повороте в осмыслении мира и человека вообще. В разгадывании тенденций дальнейшего существования человеческого сообщества используют понятие «великой перезагрузки». Насколько содержательно и правомерно такое понятие, или же оно отдает поветрием некогда введенного термина «нового мышления»? Большинство представителей как ученого мира, так и политиков, социологов и простых обывателей сходятся во мнении, что постпандемический мир явит собой совершенно новый образ мира, как и образ жизни. В этой связи все чаще слышны пассажи о великом неравенстве, социальной нестабильности, в ряде случаев способной привести к политическому краху. Как бы то ни было, определенная в прошлом веке в качестве объективной тенденции бытия глобализация, обнаруживает некоторый спад. В этом случае на первый план выходят проблемы и противоречия государства, когда не идеология, а национализм определяет контекст развития определенной страны. При этом отмечается, что границы между несостоявшимся государством и несостоятельным состоянием весьма подвижны.
В свете таких разработок впору и нам задуматься о собственном пути государственного развития, в скором времени долженствующим перейти в четвертое десятилетие независимости. Каков наш ответ на вызовы истории и угрозы социально-государственного развития? В нашем случае великая перезагрузка не обязательно должна пониматься как падение в архаизм. Классическая фраза Г.Киссинджера «Неудача может поджечь мир» как нельзя кстати может прийтись на возможные повороты судьбы нашего государства. С одной стороны, неудачи новейшего периода нашей истории накапливаются, и возникает реальная угроза перейти от несостоятельного состояния в несостоявшееся государство. С другой стороны, веяние современности в виде обострения локализации как тенденции существования вынуждает искать обновленный путь развития. Вместе с тем необходимость поиска специфики индивидуального пути ни в коем случае не должна пониматься в качестве «падения» в архаизм как своеобразный контекст развития. Несомненно, традиции нужны для сохранения специфики, но нет необходимости падать в традиционализм средневекового толка, веяния современных тенденций развития тоже надо учитывать. В этой связи имеет смысл осознавать единство исторического пространства и времени, в любом случае мы не можем и не должны выпадать из общего контекста развития мировой истории. Нет необходимости рассуждать исключительно в категориях черно-белого мышления. Осуществляя свой индивидуальный выбор пути, все же необходимо адекватно ощущать контекст мирового цивилизационного пространства.
Кто бы что бы ни говорил, недостаточно просто завоевать, а в нашем случае заиметь независимость, куда сложнее ее отстоять и укрепить. Для этого героизма, порой истинного, порой напускного, мало, нужен не только титанический труд, но и правильное стратегическое видение того, как сделать, чтобы независимость не оставалась внешней бутафорией, а имела под собой серьезные основания.
На протяжении тридцати лет, при смене всех властей, принципы управления государством оставались одними и теми же, несмотря на различие президентов и правящих партий. Очевидно это некая специфика понятия власти по-кыргызски. Мы так обращаемся с собственным государством, что внешних врагов особо и не требуется. Такое ощущение, что впереди вечные лета существования. Вместе с тем смысловые нагрузки пространственно-временного соотношения меняются, как и меняется общий контекст бытия, а мы все те же, и ничто не может нас изменить – наша «гордая» осанка все также опирается на беспросветность. Так что нас ждет впереди, если должного понимания не возникает?!
За тридцать лет мы прошли один полный цикл – от президентской республики повернули к парламентаризму (в реальности парламентско-президентской системе правления) и вновь вернулись к президентству. Что дал нам этот цикл? Неизменность специфики установления власти, принципов ее осуществления, проведения каких-либо выборов и бесконечную смену «элит». Но, как от перемены мест слагаемых сумма не меняется, так и у нас качели власти так и остаются качелями, при взмахе ввысь личности взлетают в своем самосознании, теряя под ногами почву, при пролете вниз, то падают на нары, то больно ударяются о землю. Чем выше амплитуда взлета, тем внушительнее глубина падения. Это и есть специфика нашей новейшей истории государственного управления.
При этом летопись нашего суверенного государства нещадно испещрена датами все новых и новых «революций», ожидания от которых всегда превышают, как их содержательного наполнения, так и последствий. В этом смысле мы продолжаем удивлять мир, сбивая с толку теоретиков государственного управления и прожженных практиков воплощения идей в реальность. Театр абсурда никто не отменял, впору открыть новые закономерности в практике суверенного существования. Картина маслом называется «Тридцать лет независимого Кыргызстана».
Как говорится ни хлебом единым, так и в каждый период правления были и остаются свои «герои», которые словно соревнуются друг с другом за пальму первенства в увековечивании своего имени в истории республики: то «кетсинизм», то «зима не будет», а сейчас и прямые эфиры, где соло исполняют руководители различного ранга. Как объяснить, что быть руководителем ключевых ведомств, при этом превращаясь в шоумена – это не есть хорошо?! Стоит ли надеяться на справедливость, если наполненность этого понятия варьируется в разрезе от одного до десяти. Учитывая, что жизнь в контексте пандемии обусловила взлет насилия в обществе, необходимо осознавать, что смена приоритетов не означает формального признания новизны в управлении. Двумя полюсами в нашем обществе выступают цифровизация как тенденция приспособления к технологическому прогрессу, и отчаянный традиционализм как «новое веяние» в ценностных ориентациях. Возможно ли нахождение золотой середины, которая свидетельствовала бы не только о знании и понимании сосуществующих направлений мирового развития, но и использовании их в рамках разумного сочетания при определении приоритетов и перспектив выстраивания настоящего с прицелом на будущее?!
В этой связи имеет смысл заметить, что в контексте совершенствования нашего общества необходимо привнести рационально-прагматический подход в систему традиционной культуры для адаптации в мире универсализма и доминанты технологического аспекта. Это означает, что диалектика в отношении сопряженности нашего общества и мирового человечества отражает разнонаправленный процесс. Экзистенциальный кризис, раскрывшийся с вступлением в эру пандемий, показал, что проблемы человечества связаны с кризисом рационализма, именно поэтому необходимо каким-то образом сбалансировать рациональность и интуитивность. В нашем же случае, напротив, акцент необходимо сделать на рациональности как способе отделения зерен от плевел, чтобы прокладывание своего индивидуального пути не понималось как возрождение архаики. В кризисные периоды естественно обращение народа к историко-культурным истокам как архетипам для получения мотивации в движении вперед, способным вдохнуть силу в обновление. Однако при этом не надо забывать о функциональности тех или иных традиционных ценностей в контексте современности. Это означает, что пандемия для нас – это не тот стресс, который испытывают прагматики как утерю индивидуальной свободы передвижения, это вызов к внутренней сущности «кочевника», т.е. человека, воспринимающего новые испытания как призыв к нахождению адаптивных путей дальнейшего развития.
Повторюсь, говоря, что у нас уникальная ситуация. Если в глобальном мире произошел кризис рационализма, который без сбалансированности духовным, интуитивным привел к ускоренному пресыщению материальным, и подвел к экологическим, демографическим проблемам, у нас напротив ощущается дефицит рационально-прагматичного подхода к оценке ситуации, перспектив, механизмов проведения реформ и самих кадров. Необходим критический взгляд, за которым должен крыться взвешенный подход, основанный на элементарном знании, умении не только трезво оценивать ситуацию, но и предвосхищать ее в экстраполяции на ближайшее будущее.
Актуальны и востребованы новые способы и формы бытия, когда победу будут одерживать не только те, кто держит в руках нити технологического прогресса, а в первую очередь те, кто сможет и будет тонко чувствовать все, что происходит с миром и пытаться не только реагировать, но и ощущать пульс изменений. В этом отношении новыми ноу хау будут те, которые не только отражают пульс наукоемких технологий, а в первую очередь те, которые поймут ход экзистенциальной необходимости. Формируя стратегию развития, надо сбалансировать оценку самих себя, проработать автостереотипы, которые грешат явным креном. Ибо не зная плохих сторон и настаивая только на героических, мы рискуем обречь народ только на свершение революций. Но кто будет делать рутинную работу? Почему, если мы такие исключительные, мы не в состоянии выйти из замкнутого круга переворотов? Почему наша элита оказалась неспособной вести вперед к победам?
Традиции нужны, без них невозможно обозначить собственное «я» народа в контексте глобализации, но абсолютизация традиционного мышления в век ускорения темпов времени и продвижения технологического детерминизма – это путь в исчезновение. Нужен баланс сил, взглядов, что означает сохранение истории, в течение которой опыт развития должен только накапливаться; умение сберечь нашу уникальную культуру, но при этом мыслить рационально, взвешивая каждый шаг, выстраивая грамотную политику во всех сферах. Как было сказано, грань между несостоятельным состоянием и несостоявшемся государством очень зыбкая, никто и не поймет в какой критический момент грань окажется пройденной. Но будет поздно. Желание власти должно сопровождаться трезвым взглядом на способности и возможности.
Сумеем ли мы остановить несостоятельный момент и вырваться вперед? За тридцать лет такие риторические вопросы превратились в своеобразную базу данных без ответов на вопросы. Так что же нас ждет впереди? Каждый может ответить, исходя из своего видения, а значит уровня развития. Коллективное сознание пребывает в хаосе, как и тридцать лет назад.
Жылдыз Урманбетова, доктор философских наук, профессор
ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ