В эпоху средневековья Китай был далеко не такой огромной страной, как сейчас. Он не включал Тибет, Маньчжурию и Монголию, но все равно являлся достаточно большим государством, сравнимым с великими империями мира. Но силу этой земли определял ее народ – достаточно воинственный, изобретательный и очень многочисленный.
Большую часть своей истории Поднебесной стоило опасаться не внешнего противника, которого старались разобщить, а затем и победить на поле боя. Главные неприятности империи доставляло внутреннее соперничество чиновников и феодалов, а также периодически наступающая экономическая нестабильность.
Именно поэтому, когда в начале 10-о века пала великая и могучая династия Тан, ее подкосило не вторжение врагов, а разногласия между центральным правительством и военачальниками. Этим не преминули воспользоваться варвары, которые завоевали северные провинции и основали там собственные государства. К моменту появления в степи державы Чингисхана наиболее мощным из них была чжурчжэньская империя Цзинь.
Ее лидеры проводили по отношению к монголам такую же политику, как и всегда. Т.е., не давали им объединиться и натравливали брата на брата. Поэтому первейшим мероприятием Чингисхана после избрания его великим ханом было нападение на своих южных соседей. Поскольку север Китая отличается от самой Монголии весьма незначительно (больше гор, чуть меньше равнин, много рек), была начата классическая степная война, в которой преимущество было у кочевников из-за их мобильности и маневренности.
Несмотря на то, что китайско-чжурчжэньское войско было неизмеримо больше, противник побеждал за счет того, что давал бой, когда это ему было выгодно. Да к тому же вскоре в стане врага началось повальное дезертирство и переход на сторону противника. Этнические китайцы не хотели помогать своим завоевателям и решили, что монголы – меньшее из двух зол.
Но на юге оставалась многонаселенная и экономически могущественная империя Сун, которая управлялась китайской национальной династией. Ее армия была огромна, границы были защищены сетью значительных крепостей, солдаты имели прообразы современного порохового оружия (так называемые огненные копья), в войске появились ракеты и даже огнеметы. Китайцы сражались за собственную землю, но все равно в итоге проиграли варварам.
Почему?
Одну причину я косвенно уже упомянул. Китай к северу от реки Янцзы представляет из себя такой театр военных действий, который наиболее удобен для монгольской конницы. Здесь можно вести классическую степную войну с набегами, внезапными нападениями и тактическими отступлениями. Преимущество в ней завсегда будет на стороне кочевников.
Второе, о чем нужно сказать, к моменту столкновения наследников Чингисхана и империи Сун монголы завоевали Среднюю Азию, Ближний Восток, Восточную Европу и имели в своем распоряжении сравнимые ресурсы и оснащение. К примеру, при штурме ряда крепостей мусульманские инженеры на службе монголов построили для них требюше западного типа, позаимствованные ими у крестоносцев. Юг был плотно населен и сказочно богат, но уже не превосходил армию кочевников.
Третий момент состоит в том, что Южный Китай не сильно подходит для выращивания лошадей. Поэтому династия Сун могла рассчитывать по большей части только на пехотные контингенты, которых было явно недостаточно для победы над таким противником.
И тем не менее, китайцы сражались сорок с лишним лет, и их поражение не было очевидным. Вероятно, они смогли бы сопротивляться и дольше, да только их важнейшая крепость, ключ к основной территории страны, была взята монголами путем предательства после четырех десятилетий упорного противостояния. После выхода на оперативный простор дальнейшие завоевания были делом времени, и в 1279-м году монголы одержали окончательную победу.
Источник: “Живая Средняя Азия”
ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ