Существуют разные народные версии о происхождении этнонима «кыргыз». Есть народные и научные интерпретации его этимологии. До нас дошел ряд народных версий интерпретации самоназвания «кыргыз». Обычно в народных версиях, прежде всего, излагались генеалогические рассказы о происхождении этнонима «кыргыз» и их носителях.

Продолжение. Начало см. 06.01.2022.

Глава I. Древние кочевники лесо-степной полосы Евразии

§ 1. Научные дискуссии о проблеме происхождения самоназваний  «кыргыз» и «бурут», а также правописании и соотношении этнонимов «хягас» и «кыргыз»  

• Этноним «кыргыз»

Существуют разные народные версии о происхождении этнонима «кыргыз». Есть народные и научные интерпретации его этимологии. До нас дошел ряд народных версий интерпретации самоназвания «кыргыз». Обычно в народных версиях, прежде всего, излагались генеалогические рассказы о происхождении этнонима «кыргыз» и их носителях. В них происхождение «кыргыз» связывается с терминами «кырк» – «сорок», «кыз» – «девушка», «огуз». В одном случае кыргызы происходили от сорока дворцовых девиц – кырк кыз, в другом же – от сорока огузов – кырк огуз, живших в непреступных горах. Однако, ряд ученых, считая, что в этнониме «кыргыз» не было удвоения звука «к» – («кырк кыз»), считали неприемлемой данную этимологию.

Гардизи («Зайн ал-Акбар») [77.] связывал происхождение кыргызов с огузами. Предводитель алтайских кыргызов Емке покорил огузов и назвал собранный им народ кыргызами, говорится в предании. Абуль-Гази («Родословное древо тюрков») [7.] писал, что кыргызы произошли якобы от внука Огуза по имени Кыргыз. Согласно генеалогии, предком кыргызов был некий Кыргыз хан, сын Тоо хана, внук легендарного Огуз хана.

Согласно сведениям легенды, записанной С.Ахсикенди, предки кыргызов получили свое название от чилгызов (сорок гузов) или кырк гызов (сорок гузов), которые в местности, расположенной между двух гор, вышли из окружения войск Султана Санжара, проживавшего в XII в. По легенде, предками кыргызов назывались сорок узгенских огузов, спасшихся бегством в Ходжентские горы от уничтожения во время нашествия Султана Санжара в Восточную Фергану [50.–С.30]. В китайском источнике «Юаньши» рассказывается легенда, согласно которой кыргызы произошли от сорока девиц страны Хань, вступивших в брачные узы с мужчинами владения Усы. В связи с чем эта страна стала называться Кыргызской землей [391 – С. 53; 403. – С. 92.].

По вопросу о происхождении этнонима «кыргыз» ученые до сих пор не пришли к единому мнению. В настоящее время существует довольно много разных мнений об этимологии самоназвания «кыргыз», но все они различны по характеру. В одних происхождение этнонима «кыргыз» «связывается с географическим названием местности и термином «кырык» («кыргу – красный»), в других – с числительным «кырк – сорок», который находится в тесной взаимосвязи с конкретным этнонимом «огуз», «аз», или числительным «юс».

Еще в 1840 г. Д.Банзаров попытался этимологизировать этноним «кыргыз» с помощью числительного «кырк – сорок» с аффиксом множественного числа «ыз» [64.-С.184]. По его мнению, этноним значил «сороковики», «сорока племенной народ». Однако, наличие при числительном аффикса множественного числа и другие соображения вызывали сомнение у ученых. В.В. Радлов выразил несогласие с ним. Главная причина – наличие при числительном аффикса множественного числа. В.В. Радлов расшифровал «кыргыз» как «кырк йус» (юз), т.е. «сорок сотен», «сорока сотенный народ» [471.–С.18-19; 470.-С. 103, 106]. Гипотеза В.Радлова обосновывалась тем, что термины «кырк» и «юс» активно использовались в названии тюркских племен. Они встречались в названии одного из узбекских племен кырк мен юс, состоящего из ветвей кырк и юс. Этноним «юс» обнаруживался в имени одного из родов алтайских тюрков, а также в названиях племенных союзов кочевников казахов, которые делились на старший, средний и младший юсы (жузы).

М.Кылдыроглу проанализировал разработки турецких ученых Х.Атласова (2005), М.М. Ремзи и других, которые выдвигали гипотезу о происхождении этнонима «кыргыз» в результате слияния числительного «кырк» с этнонимом «огуз». Он пишет, что впоследствии эта гипотеза была поддержана И.Н. Березиным, Б.Мункаши, Г.Супкой, Нажип Асымом. Турецкий ученый Нажип Асым (1896 г.) данный вопрос рассматривал наряду с тюркскими этнонимами «огуз», «гуз» в значении «река». Отсюда он считает, что «кыргызы» – народ, обитавший на берегу сорока рек («кырк огуз») [343.-С. 6-7.].

Известный башкирский историк З. Валиди-Тоган предлагал этимологизировать этноним как «кырк-эр» («сорок мужчин» или «сорок богатырей») [343.-С.7.]. Венгерский исследователь Л.Лигети считал, что в основе этнонима лежит числительное «кырк», которому прибавился аффикс множественного числа – «ыз» древнетюркского языка. Т.е., отсюда следует, что «кыргыз» означает «сороковики» [64.–С.184]. Ю.А. Зуев предложил два варианта этимологии самоназвания «кыргыз». По мнению ученого, этноним мог происходить от словосочетания «кыр» (степ) и этнонима «кун» («хун»), что

означало бы «степные гунны». Он также допускал происхождение этнонима от слова «karkasa» («орел») индоиранского языка. Он отмечал, что «karkasa» (индоиранские языки), «kahrkasa» (авестийский язык), «kargas» (пехлеви и среднеперсидские языки), «karges» (памиро-иранские языки), «carkas» (согдийский язык), «cirgus» (осетинский язык) – все это варианты слова «орел, гриф» [230.–С. 74-85]. Тувинский ученый Б.Монгуш попытался связать этимологию этнонима с легендой в «Юаньши» о сорока прародительницах народа и владении Усы. Б.Монгуш считает, что народ свое название получил от словосочетания с числительным «кырк – сорок» и азов или узов [416.–С.148].

К.И. Петров выразил сомнение «В образовании термина «кыргыз» с помощью терминов «кырыг-уз», «кырыг-гуз», «кырыг огуз» («красные огузы») [447.– С.81]. К.И. Петров подошел к этой проблеме совершенно иначе, полагая, что в происхождении этнонима важную роль сыграла география местности. По его мнению, возникновению самоназвания могли повлиять местность обитания предков кыргызов, с красноцветной почвой и породой, охватывающая огромную территорию, начиная от Енисея до Кузнецка и Телецкого озера, где обнаруживалось широкое использование в названиях местностей на тюркском, монгольском и русском языках с термином «красный». В связи с чем, К.И. Петров происхождение самоназвания попытался объяснить с помощью топонима «кызыл-жер» («красная земля»). К.И. Петров, для того, чтобы обосновать свою гипотезу, приводит в пример множество топонимов, обозначающих красный цвет. 256 Тем самым, он попытался аргументировать и более конкретизировать свое мнение о возможном влиянии названия местности на возникновение этнонима «кыргыз». Он считал, что этноним «кыргыз» происходил от тюркского прилагательного «кырыг» (или «кыргу»), а «-ыз» здесь представляет аффикс множественного числа диалекта тюркского языка. По его мнению, термин «кырыг» с аффиксом «-ыз» множественного числа в результате эволюции языка и выпадения среднего гласного звука оформился в форме «кыр/ы/гыз» [447.–С.81]. По мнению К.И. Петрова, этноним «кыргыз» состоит из двух частей, причем, первая «кыр» одного происхождения с «кыз» (или «гыз»). Как он полагает, первоначально термин «кырыг» («кызыл») значил огненно-красный», «ярко-красный». Значение «кыз» семантически связано с огнем, на что указывают такие производные как «кыза» – горн (в кузнице), распространенный глагол «кыз» – нагревать, раскалять и др.

Однако П.Л. Баскаков [81.–С. 93] засомневался в правильности выводов К.И. Петрова о происхождении этнонима «кыргыз» в связи с географией местности. Хотя отметил, что К.Петров, связывая расшифровку значения эндоэтнонима «кыргыз» с древнетюркским «кыргу – кырыг – красный», находится на правильном пути. Он считает, что «Во-первых, в этимологии К.И. Петрова, объясняющей «кыргыз» из древнетюркского прилагательного «кырыг – кыргу – кыргы» – «красный» и аффикса множественного числа «-я» слабым пунктом является второй элемент, т.е. аффикс «з», который мог иметь и предназначение иного характера.

Однако, он посчитал спорным даже попытку объяснить происхождение народа от цвета почвы той страны, где последний  проживает или даже от внешнего облика, цвета волос, лица и других данных исследуемого этноса [81.–C. 92-93].

Н.А. Баскаков попытался решить данный вопрос в связи с символическими названиями цвета, обнаруженных в этнонимии тюркских народов, прежде всего, имевшими отношение к географическому распространению этносов по странам цвета, но не имевшими ничего общего с внешним видом племен.

По мнению Н.А. Баскакова, этноним «кыргыз» мог быть сложен из двух элементов, первый связан с цветом «кыргу – кырыг – кыргы» – «красный», а второй – с названием конкретного племени, гузов или огузов. Соответственно, «кыргыз» мог означать «красные огузы», или огузы, локализованные на юге, южные огузы, или «огузы, расположенные на западе», «западные огузы».

А.Н. Кононов продолжил дискуссию, начатую К.И Петровым и Н.А. Баскаковым, выражая полное согласие с гипотезой второго

, лишь указав на существующую нестыковку во времени, между временем возникновения этнонима «кыргыз» и временем проживания огузов Султана Санджара в Ферганской долине. По его мнению, этноним «кыргыз» существовал гораздо раньше эпохи Султана Санжара. А.Н. Кононов пишет о том, что «гипотеза Н.А. Баскакова совпадает (в истолковании второй части этнонима «кыргыз») с легендой тяньшаньских кыргызов, известной уже в XVI в. об образовании киргизского народа в горах Ходжента от сорока гузов (гыз) во времена Санджара Сельджука. Однако цвет, название цвета как основание для установления этнонима, как мне представляется, более предпочтительнее, так как цветовой по исходному значению этноним «кыргыз» в тюркской этнонимике – не единичное явление (ср. коман-куман-половец и др.), с другой стороны, этноним «кыргыз» возник значительно раньше времени Сельджука Санджара» [315.– С. 84].

А.Н. Кононов выразил согласие с К.И. Петровым в существовании в этнонимии тюркских этносов «цветовых названий». Однако, по его мнению, имевшие в наличии популярные формы этнонима «кыргыз» – «кыргун – кыргут – кыргыз/с/» представляли формы собирательности-множественности от основ «кыр – красный». И все они (независимо от времени существования разными народами) одинаково использовались для обозначения внешнего облика их носителей и значили «красные, румяные», что соответствовало описаниям китайских источников жителей страны Хягас, как народ с рыжими волосами, с румяным лицом и с голубыми глазами. Т.е. академик А.Н. Кононов происхождение этнонима «кыргыз» связывает не с географией местности, а с внешним обликом населения владения Хягас, т.е. енисейских кыргызов [315.– С. 84].

Следовательно, А.Н. Кононов относится к ученым, которые считали, что одной из главных причин возникновения этнонима послужил резко выраженный внешний облик этноса, имевшего рыжие волосы, румяные лица и голубые глаза.

Отсюда можно полагать, что большинство ученых-исследователей при рассмотрении проблемы происхождения этнонима «кыргыз» в основном придерживается двух гипотез. Первые брали за основу числительное «кырк» («сорок»), что как бы находило подтверждение в древнетюркской этнической номенклатуре («тогуз-огуз», «отуз-татар», «алты-сир», «уч-карлук»), а вторые – слово «кыр, кырыг, кыргу – красный», что было связано с географией местности или внешним обликом этноса.

Однако, отметим, что большинство ученых в рассмотрении вопроса пыталось объяснить происхождение этнонима «кыргыз» с помощью числительного «кырк – сорок». Если в одном случае предлагается вариант этимологии этнонима с числительным «кырк» и аффиксом «-ыз», в другом, его связывают с термином «огуз», в третьем – «хун», в четвертом – «аз» и т.д. Но, каждый из выше проанализированных вариантов имеет как сильные, так и слабые стороны, и в равной мере имеет право к существованию. Следует отметить, что данная версия является наиболее близкой, одним из самых популярных народных объяснений возникновения этнонима «кыргыз», где утверждается о происхождении народа от сорока племен: «кыргыз кырк уруудан тараган», «кырк уруу кыргыз», «кырк сан кыргыз» и т.д.

По-видимому, самыми слабыми версиями считаются версии, где «кыргыз» связывали со словом «кыр» («степь»), «огуз» («огузы»), «гуз» («гузы»), так как кыргызы не были степняками. Исторические источники и древние предания всегда описывали кыргызов как горный этнос. Средневековые огузы не были горцами, их знали как степняков. Следовательно, все легенды о происхождении народа от огузов были сложены в более позднее время. Очевидно, с началом миграции огузских племен на запад, а также после уничтожения енисейскими кыргызами Тогуз огузского каганата на Орхоне и в связи с установлением Кыргызского Великодержавия в Центральной Азии. В эту эпоху огузы и все другие подчинившиеся власти кыргызов племена принимали этноним «кыргыз» независимо от их места обитания, в горах, в степи и т.д.

В связи с вышеизложенным можно отметить, что проблему происхождения кыргызов целесообразно рассматривать в связи с более древней историей народа, когда кыргызы жили в соседстве с кангюйцами, усунями, юэчжи, хунну и другими кочевыми обществами Центральной Азии. В древних источниках кыргызы упоминались в связи с тремя алтайскими владениями – Кангюй, Кючюк и Ус в Западной Монголии. Причем китайские источники сохранили очень важные сведения о древних усинцах, история которых тысячью нитями переплетена с кыргызами [392. – С. 53].

В исторических источниках первые упоминания о кыргызах относились к III веку до н.э. Согласно сведениям Цыма Цаня, Модэ шаньюй в 201 году до н.э., совершив поход на север, покорил своей власти племена Хуньюй, Кюеше, Динлин, Гэгунь (Кыргыз) и Синьли (канглы) [392.– С.15].

Согласно источникам, кыргызы располагались на востоке от Кангюя. Народ кангюйцы или более позднее канглы жили как на Саяно-Алтае, так и на Тянь-Шане. Ученые-историки полагают, что кангюйцы имели восточную ветвь в лице юэчжи-массагетов, которые из-за притеснений более могущественных хунну во главе с Модэ шаньюем во II веке до н.э. бежали на Запад и оказались в землях государства Кангюй.

Кыргызы имели древние связи с Кангюем. Государство Кангюй находилось в тесных этнополитических связях с владением кыргызов, возглавляемым хуннским владыкой Чжичжи шаньюем. В середине I века до н.э. Чжичжи шаньюй, по приглашению правителя Кангюя, переселил хунну и кыргызов в Таласскую долину, где была учреждена его резиденция [191. – С. 68-72]. В поздних версиях эпоса «Манас» родственное кыргызам племя кангы (канглы) играло немаловажную роль в истории кыргызского народа. По содержанию эпоса «Манас» кыргызы во главе с Манасом возвратились на земли своих пращур на Тянь-Шане, где батыр обосновал свою ставку в долине реки Талас [378.].

Однако, следует отметить, что кыргызы имели связи с кангюйцами или их потомками и на востоке. В монгольскую эпоху, как информировал нас Рашид-ад-Дин, кыргызы имели две крупных области – Киргиз и Кэм-Кэмджиут, где было много городов [244. -С. 62]. В данную эпоху северная граница Кыргызского княжества доходила до места слияния Ангары и Енисея. Т.е. владения кыргызов распространялись вплоть до низовьев Ангары, где располагался белокаменный кыргызский город Кикас и «город тот принадлежит к области киргизов» [478.-С. 102.]. Абульгази называл его Алакчином [7.]. В.В. Бартольд и другие исследователи прочли название города кыргызов на Анкара-мурене в хрониках Рашид ад-Дина как Кикас [498. -С. 121]. Ю.А. Зуев же название этого города прочитал как Канкати, что дало ему связать его с канглы – Канцзюй [229.-С. 113.]. Возможно, Кикас можно связать с хэйчецами,   что транскрибируется как кангач [623. -С. 125].

Американский ученый-синолог Э.Дж. Пуллибленк, изучив правописание этнонима «кыргыз» в древних китайских источниках, пришел к выводу, что имя народа «гяньгунь», «гэгунь» и другие в древности имели форму «кыркыр» (или «кыркур») [623.–С.124-125.]. Российский синолог С.Е. Яхонтов, изучив правописание древних форм этнонима «кыргыз», пришел к выводу, что китайские этнонимы гяньгунь, цзянькунь, цигу, хэгу, гйегу, хягас, сяцзясы, цзилицзисы обозначались в двух формах – «гуркур» («кыркыр») и куркуз (кыргыз») [623.– С.125.].

Отметим, что в арабо-персидских источниках кыргызы также обозначались в двух формах – «хырхыр» или «хырхыз». В словаре тюркских наречий В.Радлова отмечалось, что гористая степь между Балхашом и Иртышом называлась у казахов Кыркыр [45.– С. 158]. В сочинении «Худуд ал-Аалам» рассказывается о кимакской области Каркыр (а) хан, где жители ее напоминают по своим обычаям хырхызов» [391.– C. 50.]. По сведениям С. Ахсикенди   В версии эпоса «Манас», приведенной в книге С.Ахсикенди «Маджму ат-Таварих», страна и народ назывались каркыра в честь имени аристократического клана кыргызов царя- журавля Каркырабека. Т.е. владение Манаса называлось Каркыра, что означает страну благородного пернатого царя-журавля. Его центр находился в долине р. Талас на Тянь-Шане. Деда Манаса звали Каркырабек. Манас принадлежал роду жети кашка, а его народ называли каркыралинскими кыпчаками [50.–С.47,48.]. Т.е., согласно С.Ахсикенди, кыргызами правил аристократический род – царь-журавль (каркыра). Страна кыргызов называлась областью царя-журавля, а население – народом царя-журавля. Одним из главных союзников Манаса являлся Салучи-Булгачи, глава объединения ичкилик кыргызов, где основную роль играло племя канды. В источнике отмечается, что Салучи-Булгачи имел сына по имени Канды [50.–С.67.], который в данном случае представлен в качестве прародителя племени с аналогичным названием.

В связи с «каркыра» отметим, что в древние времена среди скифских племен был популярен культ благородных пернатых – лебедя и журавля.

В источниках гипербореи описывались как народ, имеющий тесные связи с Аполлоном и священными пернатыми – белым лебедем и журавлем, имевшими широкое распространение в более поздних скифских и тюркских обществах Саяно-Алтайского края. Племена гипербореев возглавлялись родом «ger» – «царь-журавль». По данным античных авторов, скифы имели крепость под названием Герания – «Журавлиный город» и реку Герас (Журавлиная), протекающую через земли скифов-пахарей. В мифологических легендах скифов царь Журавль одержал победу над своими врагами. Например, «Во время битвы со змеем Тифоном Аполлон принимает облик журавля», чтобы поразить своего чудовищного врага. Божественный Журавль поражает чудовищного иноземного Змея.

Ученые связывали индоевропейским словом «ger» – «журавль» происхождение священного пернатого гаруды (бог-птица) в индийской мифологии, где он постоянно воевал со змеями-нагами, т.е. с иноземцами. Вторую часть «гаруды» связывали с термином «uta», в значении «священный правитель».

Несомненно, в рассказах о Гиперборее речь идет о стране, находившейся на востоке от Урала, которая с древних времен обрела известность своей прекрасной природой, притягивающей к себе всех, кто хочет обрести свободу и покой. С древних времен были известны легендарная страна свободы – Беловодье, Золотые горы на Алтае, которые могли составлять одну из центральных районов Гипербореи. Очевидно, что гипербореи получили известность и свою особенную характеристику, благодаря географии Алтая. Поэтому Гиперборея представлялась авторам исторических хроник чудесной страной, где все живут в само достатке, и нет причин для войн. Они были уверены в том, что люди в этой стране находили свободу и обретали покой и т.д.

Отсюда можно полагать, что потомками гипербореев могли быть саяно-алтайские роды – лебедь и цигу (кыргыз или каркыра/журавль), упоминаемые в числе потомков волчицы из древнетюркской легенды [171.– С. 23-24.]. Согласно преданию о потомках волчицы, вождь тюрков

Ичжи Нишиду от дочери духа лета имел сыновей – Белого Лебедя (куман) и Цигу («кыркыр» – журавля). Первый сын жил на Алтае, а второй – царствовал между реками Афу-шуй и Цзянь-шуй [392. – С. 16.]. Потомками же цигу и лебедя могли быть кыргызские и кумандинские (алтайские) племена с тотемистическими названиями каркыра (журавль) и куман (белый лебедь), которые издревле жили на Саяно-Алтае.

Отметим, что журавль и лебедь считались тотемами у печенегов, канглов, кыпчаков, кыргызов, меркитов, хоринцев (саха-якутов) и других. Практически все племена с тотемами лебедя и журавля считались благородного происхождения. Например, у печенегов один из трех благородных родов кангаров называли карха, что значит лебедь.

В первой половине X в. Ахмед Ибн-Фадлан зафиксировал, что какая-то группа башкир поклонялась журавлям [468.–С.5.]. В башкирской мифологии журавль выступал в качестве первопредка, покровителя и священной птицы. Журавль, как тотем, широко использован в родоплеменной этнонимии и атрибутике башкиров. Вероятно, именно от племен гипербореев и их потомков кыргызов, кыпчаков, печенегов-кангаров (канглийцев), табынцев был унаследован тотем журавля башкирскими родами. Башкирские племена канлы, бурзян, юрматы, усерган, кара табын, гайна имели общий онгон (птица) – журавль. Флаг канлы был светло-зеленый. По некоторым данным, на левой стороне флага сверху была изображена родовая птица-журавль. В составе башкиров тотем журавля обнаруживался также у племени тамьян и рода турна (журавль). Г.О. Авляев отмечал, что в монголо-ойратской этнонимии встречалось название журавлиного рода тогоруутан [9. – С. 99.]. По мнению В.И. Васильева и С.Н. Шитовой, тотем «журавля-кара» был широко распространен среди самоедских племен в догуннское время в Южной Сибири от Саян до Тобола, в Западной Сибири и даже в Приуралье [136. – С. 28.]. Журавль считался одним из главных могущественных патронов и заступников у селькупов, относящихся к самодийцам. У тазовских и тымских селькупов обнаруживалось изображение журавля-первопредка в молебных избушках рода. Г.Н. Прокофьев в круг племен «журавлиные люди» относил самодийцев Саянского нагорья в лице карагасов [447.-С. 74.].

В ненецком языке слова «кара» и «харю» означают «журавль». В родоплеменной структуре ненцев встречались роды харючи (харюци), тазу-харючи (в бассейне р. Таз), названия которых также имело значение «журавлиный» род.

Г.Н. Прокофьевым был выявлен, среди тымских селькупов, род с названием Караль’куп (т.е. «журавлиные люди»). Есть также фамилия Каралькин [465.-С. 74]. Весьма любопытно, что фамилия Каралькин обнаруживалась и у кумандинцев. Г.Н. Прокофьев предположил, что название «карагасы» может быть этимологизировано как «кара каса», т.е. «журавлиные люди» [465. –С. 74].

Однако, в данном случае следует учитывать и то, что самодийское слово «кара» могло исходить к термину «карха/лебедь/журавль». Т.е. первоначально оно могло иметь форму «карха», что ближе к названию алтайского владения Канха, которое могло иметь связь с тотемом благородных пернатых – журавля и лебедя. Т.е. страна Гиперборея могла быть тожественна с Канха, княжеством туранских племенных вождей. Возможно, Гиперборея и Канха могли быть тождественны и являлись названием древней страны Кумания (Лебедь-Куманды) на Алтае, где жили европеоидные кумандинцы-лебединцы с румяным лицом, белой кожей, рыже-красными волосами и голубыми глазами.

По этнографическим материалам установлено, что угры и самодийцы Саяно-Алтая в прошлом поклонялись болотной птице – журавлю и почитали ее как священную птицу. Отдельные ученые считали, что журавль – э

это угорское божество. Угро-финские народы имели сходные названия журавля, например: манси – тари, ханты – тари, мадьяро-венгры – дару, дьер, а на якутском языке – кыталык (белый журавль), что ближе к монгольским этнонимам «кидань», «кытай». На языке кайтаков (Северного Кавказа) у выходцев из восточных степей Центральной Азии слово «чига» означало «журавль», что ближе к средневековым этнонимам «чик» и «чигиль», а также названиям княжеского рода хунну чугэ и столицы усуней «чигучэнь» («город красной долины»). Последний легко транскрибируется на тюркский язык в форме «кыркыркент», где первые две части «кыр-красный» и «кыр-долина, степь» предавали значение «красная долина». По мнению Г.В. Косточакова чики это енисейско-кетское племя Лебедя [318.]. Чики имели тамгу «лебединые лапы». Возможно, чики представляли древних азов с тотемом лебедя и журавля-каркыру. В таком случае, вышеприведенный этноним «чигиль» мог значить «каркыра эль» («народ журавль»). Т.е. этнонимы «чик» и «чигиль» могли быть калькой этнического имени народа «каркыра».

На индоевропейском языке журавля обозначали словом «ger», на самодийском – «карка», на энецком – «кара», а на кыргызском – каркыра и турна. Это, прежде всего, может указывать на то, что предки кыргызов, самодийцев и энецев заимствовали слово «журавль – ger» от индоевропейского языка, на котором говорили гипербореи, жившие на востоке от Урала. Не исключено, что первая часть названия страны «гиперборея» «гипер-/гиргир» связана с тотемом журавля «gеr» или лебедя – «гипер/гимер/гомер/гувер (куба). Отсюда первую часть этнонима «гиперборея» можно было бы реконструировать в форме «gerger». Возможно, предки кыргызов использовали индоевропейское слово «gеr» с наполнением «gеrgеr» или «gеrkara» (каркар/а) для обозначения своего основного тотема журавля. Его вторая часть «-борея» на тюркском языке означает «жел» («ветер»), что соответствует названию хакасского рода чилдег («ветер»; рожденный от ветра) и кыргызского желден («ветер»).

Однако, термин «gеr/кер» («каркар» или «кыркыр») также мог означать масть тотемного животного – лошади, собаки, волка, журавля, и т.д. К примеру, кер тайган (борзая красно-черной масти), карагер ат (лощадь красно-черной масти) и т.д. В таком случае в слове каркыра (журавль) первая часть термина «кер/гер» или «кар» мог значить красно-черную или пегую масть тотемного животного. Еще Ю.Зуев этноним «карлук» этимологизировал в значении «ала – пегий», рябой» [226. –С. 107-116], что относил последних к пегим племенам бома-алатов, соседям азов Саяно-Алтая. Отметим, что термины «карлук» и «ала» имели синоним «чаар» (кыргск. «чаар-пегий»), который исходит к монголо-тюркскому «чахар» («белый»), что может сблизить аланов и алатов с сакским кругом племен, а кавказских асов и алтайских азов – с исседонами-усунями. Кыргызы говорят «ак ала» («бело-пегий») и «чаар ала» («рябо-пегий»). В этом отношении скифо-сакские племена аланы, асы и их соседи киммерийцы Северного Кавказа и Причерноморья могли быть западной группой алатов и азов Саяно-Алтая. Асы, аланы и киммерийцы могли быть выходцами из Алтая, где жили азы, алаты и куманы. Этноним «куман» («кубань») можно сопоставить с «кимер» («кувер», «гомер», «к

кумар») в значении племя вождя («ку/мар») – царя/благородного лебедя. Не исключено, что этноним «сак» исходит к термину «чахар/чаар» («пегий», «рябой»), что означало масть тотемного журавля (лебедя, собаки, волка, лошадь) у древних скифов.

В исторических источниках алтайские азы обозначались этнонимом азгиши. В настоящее время на землях азгиши на Алтае обнаруживается народ кумандинцы-лебединцы и куу кижи. Основываясь на вышеизложенном, можно предположить, что этноним «скиф» мог происходить от «ас» и «куу» или «кува», что означало бы белые (благородные, царские) лебеди. Причем «ас куу» («куу – дерево») также могло означать «лесные азы». В этнонимии ногайцев встречалось название рода куулар аз (азы – лебеди). В родоплеменной структуре хакасов и тяньшаньских кыргызов сохранились различные формы этнонимов «аз» – «ажых», «ачын» и «азык».  Причем, роды большой и малый ачын входит в состав хакасских кызылцев.

Однако, отметим, что в древности был широко распространен культ собаки среди кочевых племен Алтая. В III веке до н.э. китайские источники отмечали о проживании к северу от Алтая племени кючюк (собака). В VIII веке о племени кючюгур (кючюк+гур) писали тибетские хроники. Карпини тоже упоминал о племени кючюк [45. – С. 56.].

В сведениях Марвази рассказывалось о владении кыргызов, где водились собаки размером с быка [45.– С. 56.]. Кыргызы и сегодня разводят породу собаки крупного размера сары канчык – волкодав (красно-желтой масти). Персидский историк Гардизи называл предводителя кыргызов Емке, сыном Яфета, и связывал его происхождение с собакой. Будто бы Емке в младенчестве был вскормлен молоком собаки. С.Ахсикенди в числе общих предков кыргызов, моголов и других, происходивших от Яфета, называл и имя Кючюкхана [50. – С. 22.]. Он пишет, что Яфет (Яфес) имел троих сыновей – Карахана, Азархана и Кючюкхана… [50. – С. 22]. В «Огузнамэ» победители тогуз огузов в решающей битве кыргызы назывались ит-бараками [45. – С. 56.]. Известно, что, согласно древним преданиям о происхождении кыргызов, их мужским предком, прародителем была красная собака. Кыргызы называли его «кер тайган» (борзая красно-черной масти). Кыргызы сохранили достаточно много версий данного генеалогического предания. В одном из них, записанных нами о потомках родоначальника одной из ветви племени саяк Кулжыгач баатыра, говорится, что он имел две жены, от первой – четырех сыновей, а от второй – двух сыновей. Первая жена Куручбек эне, опасаясь того, что сыновья от младшей жены могут стать более влиятельными, чем ее дети, решила избавиться от них. Однажды, когда Кулжыгач баатыр был на охоте, она откочевала, оставив двух младенцев от второй жены в колыбели на стойбище, что находилось в Жети-Огузском районе Иссык-Кульской области. Когда Кулжыгач баатыр вернулся с охоты, он узнал, что народ откочевал, оставив на стойбище в колыбели его новорожденных двух сыновей от младшей жены. Одного из них скармливала кер тайган (борзая красно-черной масти), а другого – мать-олениха. В связи с чем он первого назвал Ит эмген (вскормленный молоком собаки), а второго – Сутэмген (вскормленный матерью-оленихой). Итэмген и Сутэмген переселились на юг Кыргызстана, но позже вернулись обратно и обосновались в Жумгальском и Суусамырском районах, а также в долине реки Талас.

Однако, следует отметить, что тотем собаки и волка широко распространялся еще у древних обитателей Саяно-Алтая и Западной Монголии – юэчжей, усуней, хунну и других кочевников. В древней легенде вос

восточных народов говорилось, что «Первые собаки были сошедшими с Неба, Красная собака и Черная собака». Схожие идеологические сюжеты мы находим в генеалогическом предании о потомках Алангоа (конгиратка), где она зачала троих сыновей – европеоидов от миража, спустившегося ночью вместе с лучами луны в юрту, а под утро уходил в образе желтого пса («конгур/конур ит – собака осенне/золотистого цвета»).

Согласно источникам, юэчжи поклонялись луне, символами которой были небесная красная и черная собаки. Т.е. главными тотемами юэчжей были красная и черная собаки. В то же время усуни поклонялись солнцу, символами которого являлись волчица и ворона, которые признавались как основные тотемы этого народа. Отсюда можно полагать, что усуни и юэчжи могли быть родственными объединениями. Однако, усуни имели благородное происхождение, чем юэчжи, что отражалось в основных тотемах народа, представленных благородными животными, признанными в качестве символов солнца.

Отсюда, несомненно, более целесообразно этимологию этнонима «кыргыз» рассматривать в связи с кангюе-массагетским или юэчжи-усуньским обществом, нежели с огузским. Т.е. в связи с генеалогическим преданием о тотеме кер тайган (борзой красно-черной масти), нежели с красными огузами.

В усуньской легенде новорожденного принца убитого вождя спасла волчица, кормя его своим молоком, а также ворона, каждый день приносившая ему кусочек свежего мяса. Хуннский шаньюй, наблюдавший за этой сценкой, полагая, что здесь имеет место замешательство сверхъестественной силы, взял младенца и воспитал [322.–С.51.]. Позже молодой принц усуней с помощью хунну уничтожает юэчжей и переселяется на Тянь-Шань, разбив здесь саков, обосновался в Семиречье.

Следует отметить схожесть сюжетов в усуньской легенде и предании о происхождении потомков Кулжыгач баатыра от его младшей жены. В усуньской легенде новорожденного принца спасает волчица – канчык и ворон – карга, а в кыргызском предании новорожденных близнецов спасают кер тайган и мать-олениха. Однако, в более древней версии легенды говорилось лишь о красной борзой (или красной собаке), которая упоминалась в качестве мужского предка кыргызов, а про олениху умалчивалось. Отсюда можно полагать, что в предании роль матери-оленихи была включена в более позднее время. В древнее время племена с вышеотмеченными тотемами проживали на Саяно-Алтае и Западной Монголии, а предки племени пугэ-бугу входила в состав могущественных хунну.

В таком случае происхождение кыргызов действительно могло иметь связь с владением Ус Западной Монголии, которое находилось в том регионе, где в древности кочевали племена усуней и юэчжи. Т.е. древние усинцы могли быть тождественны усунями, а усуни – кыргызами. Большинство ученых рассматривали проблему происхождения кыргызов с помощью вышеприведенного генеалогического предания в «Юаньши», о брачном союзе сорока девиц земли Хань с мужчинами Усы [392. – С. 53]. На тюркском языке слова «сорок девиц» и «сорок мужчин» обозначают «кырк кыз» и «кырк эр», что проанализировано нами чуть ранее.

Однако, следует отметить, что кыргызы сохранили и ряд других версий легенды о сорока девицах – прародительницах народа, где последние оказались в положении от пены, плавающей в реке, в одном случае, от красной собаки (кызыл ит), в другом. Весьма любопытно, что на тюркском языке «девушку» называли словом «кер», борзую красно-черной масти – «кер тайган», а лошадь красно-черной масти – «карагер».

Следовательно, из вышеизложенного можно предполагать, что в различных версиях генеалогии о происхождении кыргызов числительное «кырк «кыз» использовалось в связи с тем, что одна из частей этнонима «кыргыз» («кыркыр») – «кер» предавала два значения: «кер – девушка» и «кер – красно-черная» масть тотемного животного – лошади, журавля/лебедя или собаки/волка. В связи с чем и сказатели древности связывали происхождение этнонима «кыргыз» с «сорока девицами». Значит, возможно, первоначально термин «керкер» или «кыркыр» мог означать внешний облик человека (народа) или масть красно-черного основного тотемного животного – прародителя народа.

Кыргызы имели общее происхождение и историю с кыпчаками, которые имели четыре основных тотема – журавля (каркыра), лебедя (куман), волка и собаки. В традиции кыргызов и кыпчаков, при приношении клятвы, брали в свидетели собаку и рассекали ее. Гардизи слово «сак» (собака) [77. – С.526.]  использовал для обозначения тотема аристократического клана алтайских кыргызов. Если полагать, что скифский этноним «сак», является калькой названия алтайского рода кючюк, то можно допустить, что «кыпчак» мог произойти от словосочетания «куу/куба сак» или кер/сак. В первом случае это означало буквально «желтый пес», а во втором – «красно-черный пес». В XVII-XVIII вв. рядом с енисейскими кыргызами располагалось владение карсогалов, которые могли иметь отношение к кызылцам Минусинской котловины. В родоплеменном составе тяньшаньских кыргызов обнаруживалось племя кызыл аяк (красный/золотой сосуд – кесе) и его родовое подразделение с аналогичным названием кызыл табак (красный/золотой сосуд – кесе). Согласно преданию, племя было удостоено имени «кызыл аяк», благодаря своему благородному происхождению. Кызыл аяк и кызыл табак имеют свою аналогию в названии родоплеменной группы казахского племени чекты (кичине чекти, чикли) кабак/табак. Есть слово «капак шомиш» в значении «ковшик». Табакты наряду с курама встречается в качестве генонима среди таджикских нуратов. Кыргызы также имели названия племен сары (жылтый лось) багыш, кызыл (красный лось) багыш, кара (черный) багыш, кок (синий-небесный) багыш и т.д.

А.Н. Бернштам пытался раскрыть древнюю историю кыргызского народа с помощью археологических исследований. Однако, древность кыргызского народа подтверждалась не только с помощью археологии, но и языковыми данными народа. Отметим, что лишь в кыргызском и туркменском языках сохранились отдельные термины, которые могли иметь отношение с эпохой бронзы или курганной культуры. Например, в эпосе «Манас» встречались слова «керик – носорог», «борсо – кенгуру», «акыра – жираф». В туркменском языке встречались «керик» и «борсо».

Однако, в кыргызском языке есть также слово «кер – красно-черный цвет, используемое для обозначения масти собаки, лошади и других животных. Например, кер тайган (борзая красно-черной масти), карагер (лошадь красно-черной масти) и т.д.

Важно отметить, что ареал распространенности слова «кер» весьма впечатляет. У народов Кавказа абхазов и мегрелов «гер» означает волка. В нартских сказаниях абхазов встречались сюжеты о воспитании детей волками… Легендарный царь абхазов свое племя называл волчьим народом. У мегрелов один из эпонимных героев носил имя Гериа, происхождение которого было связано со словами гери – «волк» или «волчонок» [320.– С. 210-211]. В.В

. Бардавелидзе писал о почитании хевсурами Архотского ущелья могилы своего предка Мгела (волка). Ежегодно всем миром проводили поминки в честь легендарного предка. В осетинском эпосе имя родоначальника нартов – Уархага означает «волк»…, а нарт Урызмаг обладает способностью превращаться в пса, и тогда он вместе с волками совершает нападения на овечьи отары» [320 – С. 210-211.].

Уархаг был родоначальником нартов. У него было два сына-близнеца – Ахсар и Ахсартаг [515.]. У хевсуров долгожданного ребенка-первенца называли именем волка «Мгелиа». Рассказывалось, что в Нижней и Верхней Сванетии проводился праздник Ашангело. Пользовались также искаженным грузинским словом «самгело» – «для волка», «волчий». В честь праздника Сваны в качестве флага дружины использовали волчью шкуру. Примечательно, что авторы булгарских летописей в своих рассказах происхождение этнонима «кимак» связывали со словом «мог» («волк»), что можно сравнить с мгелиа, «монгол» (от «ман+гер/гор/гол).

Следует отметить, что большинство средневековых племен Алтая носили тотем «кючюк – собака», например, кючюки, кыргызы, кыпчаки, ногайцы, туматы (желтый пес) и другие. Отметим, что ряд средневековых племен могли иметь имя с тотемическим значением, связанное животными из семейства псовых.  Возможно, первая часть вышеотмеченного термина «кер тайган» встречается в  названиях средневековых племен – «кангар» (от тюркского «кан – рыжий, красно-желтый» и гар/гер» – красно-черный»), керайит (от кер+ит/красно-черный пес или красно-черный волк), конкират (от «кон+гир+ит – красно-черная, осенне-золотистая/ собака»). Кераиты описывались как восточная ветвь канглы. Последние имели тесные этнополитические связи с борджигинами, которые имели древние брачные узы с конкиратами еще со времен родоначальницы золотого рода Алангоа, которые имели тотем желтого пса.

Отметим, что на кыргызском языке «волк» означает «карышкыр», а на казахском «каскыр», что представляет стяженный вариант первого. Однако, этноним мог иметь и иной стяженный вариант в форме «каркыр/кыркыр» или «керкур/кыркур/д» («красный волк»). Отсюда можно полагать, что самоназвание «кыргыз» могло быть сложено из наполнений «керкер/керкур/кыркур», что в древности использовалось для обозначения тотемного животного из семейства псовых – волка или собаки. Скорее всего, для обозначения красного волка (кыркур/д). В этом случае его легко будет отождествить со вторым названием кыргызов – «бурут» (от «бору»), который большинством ученых этимологизируется в значении «волк».

Следует отметить, что нас интересующиеся тотемы каркыра, бури, кер тайган и другие выступали как названия аристократических родов, так и географических местностей. Например, носителями вышеназванных тотемов были гэгуни (каркыра – журавль), кыпчаки (журавль, лебедь, собака), усуни (бури), юэчжи (собака), алтайские кючюки (собака), кыргызы (кер тайган), канглы (журавль), найманы (собака), ногайцы (собака). Ряд восточных племен хор-тоба, дубо, хори-туматы, конкираты носили тотем желтого пса.

Следовательно, невозможно исключить происхождение этнонима «кыргыз» от названия тотемного животного царя-журавля (карха/каркыра), волка, борзой красно-черной масти и т.д.

Однако, мы не должны упускать из виду и то, что термин «кыркыр» связывали и с географическим названием местности. По В. В. Бартольда в эпоху хунну кыргызы жили в районе оз. Хяргас-нур (Кыргыз-нур) [65.–С.179.]  в степях Западной Монголии, где недалеко от озера обитали тувинские племена – кыргыс, куулар и монгуш. Расположение кыргызов в районе оз. Хяргас-нур интересно тем, что здесь в Ховдском аймаке на расстоянии менее 100 км на юго-западе от озера встречались горы Хархира и река Хархира, а также располагается одноименный город Хархира. Т.е. здесь мы находим интересующие нас обе формы этнонима «кыргыз» – «кыркыр» и «кыркуз». Не исключено, что земли и окрестности, находившиеся вблизи с оз. Хяргас-нур, относились к древнему Кыргызскому владению Ус, которое локализовалось на территории современной Тувы. Учеными было установлено точное месторасположение владения Ус, которое находилось на реке Ус в Усинской котловине, представляющего соседний район между территорией Среднего Енисея и Тувой. Усинская тропа вдоль р. Ус через Саяны выходит к реке Енисей (Кем) в районе современного города Кызыл. Т.е. земли владения Ус выходили на Аскызскую долину в Минусинской котловине [403.–С. 73-74.]. Древние усинцы имели тесные этногенетические и этнополитические связи с алтайским племенем кючюков. В предании «Юаньши» владение Кыргыз, сложенное в связи с брачными узами  между сорока девицами (кырк кыз) Хань и мужчинами (кырк эр) Усии [392. – С. 53.], могло называться Кыркырией (карка ар-журавлиный человек) или Кыргызией (карка аз или карка +ыз-жулавли).

Отсюда, можно выделить ряд терминов, которые встречались в связи с этимологией самоназвания «кыргыз». Например, «каркыра-журавль»,  «кыр» – «красный», «долина», «девушка» и «эр»-«мужчина». Важно, что в числе последних встречается название тотема аристократического клана кыргызов царя- журавля-каркыра, а также нам уже известное словосочетание «кыркыр» («кыр-красный»; «кыр-долина»), со значением «красная долина» («красная страна/край/царство»), что могло соответствовать названию страны Кыргызского владения Ус в Западной Монголии.

Однако, отметим, что наличие тотема аристократического рода указывало на то, что предки кыргызов жили близко к региону обитания племен гипербореев и их потомков, страна которых помещалась на востоке от реки Урал, т.е. на Саяно-Алтае. Возможно, «каркара хан» мог означать страну – царя-журавля-каркыра (от «карха – журавля»; «кар/карха или кар/кара – журавль»).

Следовательно, из всего вышеизложенного можно было бы допустить, что происхождение этнонима «кыргыз» могло иметь связь с тотемом ger – царя-журавля, который на тюркском языке оформился с наполнением «gerger» (кыркыр) или «kerkаrа» («каркыра»).

Отсюда происхождение этнонима «кыргыз» более правильно рассматривать в связи с владениями Лебедя (Кумания) на Алтае, Цигу (царя-

журавля) в Минусинской котловине и владением Ус в Западной Монголии. В связи с тем, что исторические источники кыргызов описывали как народ европеоидной внешности с голубыми глазами, белой кожей и красными волосами последние могли называть себя «кыр»/«кырык»/«кыргу  эр или «кыргэр», что означало красно-желтый человек». Соответственно кыргызы выбирали тотемы с красной или красно-черной масти -журавля (каркыра), лебедя, борзой (кер тайган), собаки (кызыл ит), волка (кыркур/д или кызыл курт).  В связи с чем владение кыргызов могли называть страной красных долинников, или землей- Красная долина или страной царя красного журавля –Каркыра или красного волка-кыркур/д. Т.е. название страны кыргызов соответствовало имени хакасского рода «кызыл» (красный/луноликий», «красно-желтый») и кыргызских племен «саруу» (красно-желтый», «желтый», «бледно-желтый»), сары багыш (желтый лось), кызыл багыш (красный лось), кызыл аяк (красное/золотой сосуд -кесе), кызыл табак (красное/золотой сосуд-кесе). Т.е. «кыргыз» означал то же, что и «куман» (половый, бледно-желтый, рыжий или белые лебеди), «куулар» («половые», «бледно-желтые», белые лебеди).

 

Б) Этноним «бурут»

Кыргызов также называли бурутами. В связи с чем контексте проанализированной выше проблемы можно было бы рассмотреть вопрос о происхождении этнонима «бурут», который параллельно использовался в качестве самоназвания кыргызов. В этимологии этнонима «бурут» нет единого мнения. Одни пытались связать его с монгольским словом «борук» («скала»), другие – с пернатым тотемом, с беркутом, третьи – с бури (волком), четвертые – с бурятами, пятые – со средневековыми алатами и их потомками елетами, имевшими в своем составе родоплеменные группы бургууд.

В научной литературе ряд ученых в предках бурутов видел средневековые племена болу и болуй, обитавшие в горах Куэнь-Лунь в районах Тибета. При этом ученые основывались на данные позднекитайских источников, где указывалось о том, что кыргызы-буруты являются потомками проживающих в горах Куэнь-Луня народа болу в эпоху Танской династии (618-907 гг.). По мнению Н.Бичурина, кыргызы ранее обитали по южную сторону Хотанских гор, неподалеку от северных пределов Тибета. Далее он пишет: «…уже в IV веке появились на нынешних местах под китайскими именами: болу, булу и болюй. Болу и булу сходствуют со словом бурут, следовательно, бурут есть древнее имя кэргизцов, которыми китайцы и монголы и доныне называют их» [108.–С.28]. Гипотеза вышеотмеченных ученых была поддержана определенной группой ученых, полагавших, что кыргызы делились на енисейских и тяньшаньских, а позже первые переселились в Семиречье, где слились со своими южными соплеменниками.

В средние века алаты упоминались как пришельцы с юга и локализовались в тех районах, где жили баргуты в области Баркуджин Токум. Отметим, что в ойрато-калмакских летописях енисейских кыргызов называли алат кыргызами или бурутами. Согласно калмыцкой летописи, в 1640-х гг. джунгарский Баатур-хонтайчжи воевал с алат-кыргызами или бурутами Енисея [204. – C. 34.]. Впервые этноним «бурут» («бурудут») встречается в хрониках Рашид ад-Дина, в связи с завоеваниями монголов в начале XIII в. Буруты (или бурудуты) упоминались наряду с племенем удут, покоренным полчищами Чингисхана [477.-С.88]. Согласно С.А. Аттокурову, «бурут» в прошлом представляло название одного из крупных кыргызских племен бугу (олень) [55.– С. 111-116]. Н.В. Екеев в потомках алатов видит ёлётов, одно из четырех ойратских племен [206. –С. 94]. Он сопоставил этноним «бурут» с названиями родов хар бургууд (черные бургуды) и тольтон бургууд (бургуды с кольцами), встречавшихся у елетов, потомков алатов. По его мнению, форма «бурут» возникла в результате выпадения негласной буквы «г», что обнаруживается в названиях племен хошигуд-хошууд, дагуд-даур, баягуд-баяд и т.д.

Н.В. Екеев считает, что буруты, «возможно, являются потомками алатов (ёлётов), ушедших вместе с частью енисейских кыргызов в Среднюю Азию. Основу указанных этнонимов составляет тюрко-монгольская цветовая символика (пегий, серый «боро/бара», бурый «бурул/бурал»), связанная, скорее всего, с мастью лошади и ландшафтом, а в конечном итоге – с одной из сторон света. В топонимике Центральной Азии и Южной Сибири также встречаются названия гор с одинаковой основой (ала): Ала-тау (Алтай, Джунгария), Ала-тоо, Алаг-ола (Ала-шань)» [206. –С.93].

В.Ушницкий, поддержав его мнение, отметил, что «этнонимы бурут и ёлёт могут иметь связь с раннесредневековыми алатами (бома китайских источников)» [567- С. 102]. Он отождествил этнонимы «бурут» и «бурят» («бурат», «бураяд»). По его мнению, ядро бурят составляли эхирит-булагаты [567.- С. 98], предками которых были лесные кыргызские племена булагачин и керемучин, области Баркуджин Токум в Западной Монголии.

Отметим, что в исторических источниках эпохи хунну кыргызы всегда отмечались на западе от владения хунну, которых античные источники отмечали как народ фрунов. В средние века кыргызы жили на западе от ойратов. Т.е. на западе от оз. Байкал, в степях Западной Монголии, где кыргызы имели свои владения Ус, Булагачин и Керемучин, которые соседствовали с алат-алакчынами, карлуками чигилями, булаками, пугэ и другими. В более древние времена в Прибайкалье жили племена хунну – чугэ, пугэ, булак и другие. Т.е. последние могли представлять античных фрунов. Можно сопоставить этнонимы «фрун» с «бурут», происхождение которого, возможно, было связано с терминами «бури» («волк»), «буур» (самец –производитель оленя) или «борулуу» (лесистые горные массивы).

В связи с вышеизложенным интерес представляет генеалогия скифских племен, зафиксированная античными историками. Следует отметить, что названия скифских племен, происходившие от трех сыновей Таргитая – Липоксая, Арпоксая и Колоксая [163. IV, 5, 6.], легко сопоставимы с именами восточных племен карлуков. Особенно это касается племен, разошедшихся от его сыновей Арпоксая – катиар, траспий и от Колоксая – паралат [163. IV, 5, 6.]. По-видимому, конечные окончания в именах сыновей Таргитая «-сай» указывали на фамилию основателей родов, что связывало последних с саками-сколотами или саками-скифами. Скифский антропоним «колоксай» и этноним «паралат» сходствуют с названиями восточных племен алакчынов или алатов, которые могли составить восточную ветвь аланов. Названия родов, разошедшиеся от Арпоксая «катиар» и «траспий», тоже легко сопоставимы: первый – с именем карлукского племени «кукеркин» Марвази (XII век), а второй – с «тюргеш». Этноним «кукеркин» можно сопоставить с названием племени золотого рода монголов «катагин» (катаркин, адаркин, происходившего от Бугу-Хадаги), упоминаемого в родословной потомков Алангоа. Потомки последних встречались в составе современных тюркских народов – узбеков, кыргызов и других – под названием катаган. Кыргызы их называли алакчын-катаган, что говорит о миграции предков последних из северной страны Алакчын.

В древности на западе от владения Кангюй располагались племена аланов, асов, а на востоке – алаты, исседоны (усуни), азы. Л.Н. Гумилев знал две группы племен алатов-алакчынов. Первые северные бома-алаты жили севернее современного Саяно-Алтая, вторые – их ветвь ди – обитали в Ганьсу на севере Китая. Д.Г. Савинов и А.В. Харинский размещали бома в древнетюркский период на территории Енисейско-Ангарского междуречья или северо-западного Прибайкалья [494; 497;.-С. 127; 584.-С. 15.]. В.В. Ушницкий располагает алатов в Ангаре и попытался установить связь с предками саха-якутов

По-видимому, в эпоху хунну южные ветви алатов упоминались в числе девятнадцати племен последних, которые покорились и жили на севере Китая – «чугэ, сяньчжи, коутоу, утань, чицинь, ханьчжи, хэйлан, чиша, юйби, вэйсо, тутун, боме, цянцюй, хэлай, чжунци, далоу, юнцюй, чжэньшу и лицзе. В каждом [племени] есть кочевья, не смешивающиеся друг с другом. Наиболее сильным и знатным является племя чугэ, поэтому его представители могут становиться шаньюями, которые управляют всеми племенами». В данном перечне алаты упоминались под названиями хэлай и боме рядом с поколением канзюйцев – цянцзюй [541. – С. 152.], происходящее от юэчжей, составлявших отдельную группу племен, объединенных названием цзе.

Отсюда можно полагать, что в более древние времена предки алатов вступили в этнические контакты с хунну и мигрировали на юг и юго-запад в Восточный Туркестан.

Д.Г. Савинов считал, что в VI-VIII века народ алаты (или бо-ма, алакчыны) [494.– C. 30.] продвигались с северных районов Ордоса и Иньшаня и закрепились на севере Алтая. Алакчын являлась горной страной, где постоянно шел снег. Жители ее предпочитали жить в горах. В источнике сказано, что алат-алакчыны разводили пегих лошадей с белыми пятнами на лбу. Страна алатов находилась в северо-восточных пределах владения кыргызов, в таежной зоне, в области слияния рек Енисея (Кем) и Ангара. Т.е. на реке Ангара мурен вниз по течению у моря». Состояло из четырех областей: «…Алафхин, Адутан, Мангу и Балаурнан. Лошади в «этой стране огромные и все пегие, инструменты и посуда – из серебра» [456.– C. 92.]. Ю.А. Зуев названия областей и городов страны Алакчын попытался рассмотреть следующим образом Алакчин (Адутан), Мюнггю (от монгольск. «серебро») [567.– С. 60.].

Бома-алакчыны являлись племенем динлинского происхождения. Согласно источникам, кыргызы в то время «часто дрались» с многочисленным народом бома или йелочжи, всего в три раза уступавшим им по количеству. Китайские источники сообщали, что «кыргызы смешались с динлинами. Не исключено, что в данном случае имелись в виду алакчыны. Кыргызы не раз покоряли их, но алакчыны добивались независимости. Однако, следует отметить, что кыргызы на востоке также имели соседями ряд владений Ус, Кючюк, Чик, Чигиль, Карлук, Булак, Кимак, Кыпчак и т.д. По данным источников булаки имели тесные этнополитические связи с тяньшаньскими племенами ягма. Последние в своем составе имели род булак.

Г.В. Ксенофонтов писал, что кыргызы добились больших успехов в борьбе с алакчынами и даже смогли образовать на восточной окраине своих земель новое владение булагачинов и керемучинов в VIII веке. Он размещал его на гористом и лесистом водоразделе Енисея и Ангары, «на краю страны кыргызов» [326.– C. 115]. Кыргызы состояли в тесных этногенетических и историко-культурных связях с алакчынами и другими вышеотмеченными улусами.

Ю.А. Зуев термины «ала», «булак» и «карлук» пытался рассмотреть как синонимы. Согласно ему, «карлук» и «булак»/«булат» [226.-С. 107-116.] являлись неполными синонимами и значили «пестрый/пегий». Т.е. «ала».

Согласно источникам, карлукский племенной союз образовали уч карлуки-булаки, чигили и ташили. Китайские хроники династии Тан на западе от Аньси в Восточном Тянь-Шане локализовали реку под названием Бо-ма, что значит Белая (пегая) лошадь [41.– C. 36.]. В перечне огузских племен М.Кашгари можно обнаружить название племени алайунтлу [161. – C. 34.] (от ала юнт – пегие лошадники), обитавшего в Ферганской долине. Кыргызы в прошлом лакайцев Таджикистана называли «алакай» (от ала – пегий), а таджикистанские кыргызы – каллык (т.е. карлук). Сегодня обнаруживается компактное проживание лакайцев и карлуков в Алат-Карлукском районе, а также в районах городов Алат (от ала или ала-була – пегий), Гиссар, Куляб в Восточной Бухаре.

Следовательно, Ю.Зуев был совершенно прав, когда предлагал рассматривать термины «ала», «булак» и «карлук» как синонимы. Его гипотеза находит полное подтверждение. Отсюда можно допустить, что этноним «булак» исходит к слову бура/к, бура/т, бурят. «Этноним «булак» («бурак») можно сопоставить с античным «фрун». Возможно, булаки в составе союза племен хунну представляли алатов.

«Булак» в качестве этнонима может быть отражен в названии скифского племени паралат, который состоял из двух частей «пар», «бор» или «бур» и «ала – пегий». «Пар», «бор», «бур» легко может преобразоваться в боз. Ученые полагают, что терминам «боз-бор» характерна взаимозаменяемость: «У лексемы боз-бор – bого широкий ареал, который охватывает все алтайские языки, по мнению же В.И. Абаева, она восходит к старому субстратному евразийскому слову» [509.– С. 173]. О.Сулейменов писал, что «Волк всегда серый (или босый, от тюрк, бос – серый)» [212; 320.– С. 210-211.]. Отсюда можно полагать, что первая часть этнонима «паралат» «пар-» тоже могла означать цвет, характеризующий ландшафт местности или тотем волка. Например, «пар» («боро/бара», бурый-серый) находится близко к тюркским словам «боз» (цвет серебра), «боз – серый/волк», босый волк/серый волк, «бозкурт/волк» и «бору/волк». В Кыргызстане встречаются названи

названия холмов «Бозболток» (серый холм), «Бозпиек», «Бозтектир» и т.д.

Научные исследования последних лет показывают, что саяно-алтайские этнонимы «бурят», «бурут», «ойрат», «тумат» («тыа» – «тыва – тува») имели общие корни и передавали значение «лесной народ». В.В. Ушницкий, анализируя происхождение саяно-алтайских племен, отмечает, что этнонимы «бурят», «бурут», «ойрат», «тумат» («тыа» – «тыва»), «елет» («алат») имели географический характер и в их возникновении немаловажную роль могла сыграть география местности их обитания, охватывающая покрытые лесо-таежные массивами зоны гор Саян и Алтая.

В кыргызском языке сохранилось достаточно много слов со значением «гора». Например, «кыр», «чоку» (вершина горы), зооку (скалистая вершина), зоока или зоо (скала, вершина), аска (скала), кыя (скала), «борулуу» («таежные горы»), «боор» («подножье горы»), боом («ущелье – капчыгай), капчыгай (ущелье). Соответственно они являлись синонимами монгольскому слову «борук» («скала»), буура («густая роща», «лесная чаща», «растущий кучами или полосками в горах лес») [222. -С. 127–129], якутскому «ойуур» – лес, тувинскому тыа – лес.

В тюркском языке «густой лес» в горной или степной местности называют «чер» или «чытырман токой». В Германии гора, покрытая густым лесным массивом, называется «шварц вальд» («черный лес»). Однако, на кыргызском языке лесные полосы и небольшие густые лесные массивы (кучки), разбросанные и покрывающие склоны гор, называют ала токой или ала кула (оскон) токой. В тюркском языке словосочетание «ала таг» содержит в себе два значения: «пегие горы» и «пегое пятно». Это же можно сказать в отношении словосочетаний «ала була», или «ала кула», передающих сразу два значения – «пегий цвет» или «пегую масть».

Следовательно, под терминами «ала тоо», «алтай», «алашань», прежде всего, следует понимать лесо-таежные горы в целом, а «борулуу» конкретный склон горы, покрытый густым лесным массивом, где обитает волк – бури (бозкурт).

В таком случае, горные массивы с лесо-таежным покровом еще с древних времен стали называться Ала Тау, Алтай (от «ала таг»), Алашань, и воспринимались как обители Тенира и последние своим названием были обязаны племенам – выходцам из страны Алат-алакчын – алатам, уч-карлукам, чигилям, булакам, чикам, азам, кыргызам и т.д. Видимо, лесные полосы и густые лесные кучкообразные покрытия на склонах гор воспринимались как пегие пятна (ала таг), сросшиеся в горную твердь, которые служили в качестве обители, пятнистых тотемических животных – барса, лошади (пегой масти), коровы (пегой масти), лося, оленя, собаки (пегого пса – ала добот) и т.д. В понимании древних людей животные пегой масти воспринимались в качестве помощников Тенира и выступали посредником между ним и человеком.

Отсюда можно прийти к выводу, что этнонимы, встречаемые в племенном союзе уч-карлук – карлук, булак, сами за себя говорят о принадлежности их носителей к народу алатов. Термины «карлук» (от «кар – пегий») и «булак» (от «ала-була – пегий») являются словами синонимами и означают «пегий» или «пегас». В этом смысле этноним «ябагу-карлук», в основе которого лежат слова «прикрытый» («ябагу») и «карлук» («кар-пегас») [226.-С. 107-116.],  может означать имя племени, предки которого вышли из покрытого лесо-таежным массивом белоснежной горы Пегая. Т.е. Алтая. Видимо, названия гор Алтай (от «Ала Таг» – Пегая Гора), Ала Тау, Алашань говорят об их связи с народом алатов, карлуков и их потомками, которые являлись древними обитателями вышеуказанных небесных гор.

Следовательно, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что этнонимы «болу» или «болуй» тождественны с названиями племен лесо-таежной зоны Саяно-Алтая и Тянь-Шаня (Ала Тау) – булак, бурут, бурят, бурат,

что означало «лесники или лесной народ». Под лесными племенами подразумевались алаты-алыкчыны, бома, хунну, карлуки, булаки, чугэ, пугэ, азы, кыргызы, буряты, ойраты и другие.

Следовательно, бурутами или бурятами называли, прежде всего, племена лесо-таежной зоны – алатов-алакчынов, карлуков, булаков, азов (узов), чиков, булагачинов, керемучинов, кыргызов, предки которых имели свои владения как на Саяно-Алтае, так и на Тянь-Шане.

Итак, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что вопрос этимологии этнонима «кыргыз» и «бурут» невозможно рассматривать отдельно от истории и происхождения народов Саяно-Алтайского края и Тянь-Шаня. В происхождении этнонимов «кыргыз» и «бурут» могли сыграть не последнюю роль антропологические данные народа, ландшафт местности и основные тотемы. Очевидно, бурутами назывались лесные племена, входившие в племенной союз хунну – чугэ, пугэ, булак /бурат/бурят), алат, карлук и другие, которые обитали в лесо-таежной зоне Саяно-Алтая. Однако, последние позже были ассимилированы монголоязычными племенами края в эпоху киданей и монголов. Проведенный анализ говорит больше в пользу ученых, рассматривавших древних кыргызов как общество, состоящее из двух крупных объединений – енисейского и тяньшаньского.

Таким образом, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что происхождение кыргызов, прежде всего, связано с Саяно-Алтайским краем.

Из книги Табылды Акерова “Усуни-кыргызы. Кыргызы на просторах Евразии”

Продолжение следует