Осужденный за коррупцию и отбывающий наказание в исправительной колонии № 47 лидер партии «Ата Мекен» остается в центре внимания общественности. Новости, касающиеся персоны Омурбека Текебаева, по-прежнему вызывают большой интерес.

ИА «24.kg» взяло интервью у опального политика. Вопросы ему передали 19 января. Ответы получены спустя три недели.

О том, как важно не унижать человека

— Омурбек Чиркешович, как оцениваете условия содержания? Что хотели бы изменить? Что доставляет сложности или страдания?

— Я должен отметить: с момента моего задержания 26 февраля 2017 года сотрудники ГКНБ отнеслись ко мне с уважением и были подчеркнуто вежливы.

Такое же отношение было и со стороны сотрудников СИЗО-1 и ИК-47, где я сейчас нахожусь.

Должен признать, что уголовно-исполнительные законы и инструкции применяются с учетом личности задержанного, арестованного и осужденного.

При всем моем отрицательном отношении к политическим оппонентам должен сказать, что они не допускали по отношению ко мне унижающие честь и достоинство человека условия содержания.

Омурбек Текебаев

Хотя могли это сделать. Например, на меня ни разу не надевали наручники, не заставляли ходить с руками за спину. Я ходил, как обычно хожу на работу. Но это не значит, что в СИЗО ГКНБ мне создали какие-либо привилегированные условия содержания.

По моей просьбе меня разместили в одиночной камере. Камера была стандартная. Однако требования ко мне были строже. Например, мне запрещали слушать радио и смотреть телевизор, когда другим это разрешено.

Мой адвокат Искен Афиджанов посещал меня пять раз в неделю.

Не верю, не боюсь, не прошу, не болтаю

— Есть ли у вас жалобы на условия содержания и отношение со стороны ГСИН и контингента?

— Сейчас я нахожусь на территории ИК-47. Я не признаю правосудность решений судов в отношении меня и уверен, что мы добьемся оправдания. Именно эта убежденность придает мне силы, помогает перенести тяготы жизни в колонии. Я чувствую моральное превосходство над своими политическими оппонентами. Их так называемая победа была пирровой.

— Чем вы занимаетесь в течение дня?

— Общеизвестно, что тюрьма не курорт. Здесь жаловаться не принято. Еще в начале 2000-х я, Алмазбек Атамбаев и другие товарищи посещали в колонии Феликса Кулова — первого политического узника Кыргызстана. Тогда Феликс Кулов нам в нескольких словах изложил основные правила жизни в колонии: «Не верь, не бойся, не проси и не болтай!» Эти правила мне здорово помогают!

О пользе чтения

— Что изменилось в вашей жизни в условиях заключения?

— Условия у меня хорошие, какие только могут быть в колонии. И сотрудники, и заключенные относятся с уважением. По моей просьбе я живу отдельно.

Меня посещают не только близкие родственники, но и известные политики, общественные и государственные деятели, лидеры политических партий и мои товарищи (Роза Отунбаева, Феликс Кулов, Исхак Масалиев и другие).

Каждый из них приносит книги, которые, по их мнению, я обязательно должен прочитать, находясь здесь.

У меня накопилась большая библиотека. Наверное, отсюда я выйду не только мудрым, но и более образованным.

Омурбек Текебаев

От свидания до свидания

— Я был замкнутым человеком, любил одиночество или, как говорят сейчас, был интровертом. Никто тогда, в том числе и я, не предполагал, что я стану публичным общественным деятелем.

Сейчас я как будто вернулся в прошлое, в юность. Сейчас я один на один со своими мыслями, переживаниями, планами и надеждами. Только на более высоком уровне, с учетом жизненного опыта. Это настраивает меня на философский лад, что, в свою очередь, помогает мне перенести сегодняшние условия.

Дни проходят однообразно. Занимаюсь физкультурой, чтением газет и книг, просмотром телепрограмм, слушаю радио.

Омурбек Текебаев

Иногда записываю свои мысли. И жду следующего свидания. Здесь время измеряется свиданиями. Живешь от свидания до свидания.

В исправительных учреждениях Кыргызстана очень много правил и требований, оставшихся еще с советских времен, которые не отвечают современным реалиям.

Теперь я знаю пенитенциарную систему изнутри и знаю, как ее реформировать, чтобы исправительные учреждения выполняли свою основную миссию по перевоспитанию.

Омурбек Текебаев

Я также теперь знаю, как улучшить условия содержания заключенных.

Кто настраивает зеков против

— Прокомментируйте, пожалуйста, адресованное вам письмо Алмазбека Абекова.

— Абеков — это марионетка в чужой игре. Еще в прошлом году, в апреле, его перевели в СИЗО ГКНБ и пытались использовать против меня. Он написал на имя Абдиля Сегизбаева заявление, выдвигая против меня ложные обвинения. Пытались раскрутить это, используя КТРК и другие государственные СМИ.

Абеков давал интервью журналисту КТРК, находясь в заключении! Из этого ясно, какие политические силы стоят за Абековым. На мой взгляд, распространители последнего заявления Абекова ставят три задачи: настроить заключенных против Текебаева (Абеков заявляет, что Текебаев должен ответить перед заключенными, почему его Конституция не работает, почему судебная реформа провалилась и так далее); определенные политические группы, в том числе и ГКНБ, готовят себе алиби (если с Текебаевым «вдруг» что-нибудь случится, можно будет списать это на неприязненные отношения заключенных к Текебаеву на почве политических и идейных разногласий); еще раз принизить честь и достоинство Текебаева. 

Признаю и раскаиваюсь

— Что вы теперь признаете самой большой ошибкой в своей политической деятельности?

— После парламентских выборов 2010 года президент Роза Отунбаева поручила лидеру СДПК Атамбаеву сформировать правительство в соответствии с Конституцией. Алмазбек Атамбаев провалил его.

Тогда Роза Отунбаева публично заявила, что мандат для формирования правительства она отдаст парламентской фракции «Ата Мекен», то есть мне.

Я отказался от мандата в пользу Омурбека Бабанова, который выдвинул Алмазбека Атамбаева на пост премьер-министра, и благодаря этому тот в дальнейшем стал президентом страны.

Меня многие политики и лидеры фракций просили, даже требовали не отказываться от этого мандата. Но я их не послушал, и именно это я считаю своей главной политической ошибкой.

Если бы я не отказался от мандата на формирование правительства, Алмазбек Атамбаев не стал бы президентом Кыргызстана.

Омурбек Текебаев

История развивалась бы по другому…

Омурбек Текебаев, 9 февраля 2018 года.

Источник: 24.kg

— Госпожа Замира, вы всегда стараетесь говорить правду. Чем сейчас занимаетесь? Какого вы мнения о действующем президенте, правительстве, о политической ситуации?

— Сейчас издаю газету «Res Publica». Мы тесно сотрудничаем с Комитетом свободы слова и Комитетом защиты политических заключенных. В 2015 году мы хорошо начали понимать, что политическая ситуация начала изменяться в негативную сторону. Все случилось так, как мы предполагали. Начались судебные процессы против средств массовой информации. Были задержаны политики Бектур Асанов, Кубанычбек Кадыров, Эрнест Карыбеков. Ситуация огорчает, царит несправедливость.

Мы ждали и надеялись, что после избрания нового президента в стране произойдут многочисленные изменения за короткое время. Но мы не увидели новую государственную стратегию, направленную на изменение Кыргызстана. Правительственная программа «Таза Коом» воспринимается как шутка. Один из многих проектов, от которых ни жарко, ни холодно. Правительство не проделало заметную работу для избавления от коррупции. Нужно было остановить бесцельные репрессии и судебный беспредел. Когда все это воплотится в жизнь?

— Интересно, чем закончится голодовка политических заключенных?

— Я правильно понимаю такие шаги политических заключенных. Они идут на такие шаги, так как в них угасла надежда на все, в том числе на справедливость. С одной стороны, общество проснется. Это в какой-то степени повлияет на общество. Эта политическая голодовка разбудит власти, заставит принять какое-то решение. Хорошо то, что Сооронбай Жээнбеков отказывается от своей компенсации от агентства «24.kg». Он прекрасно знает, чего от него ждет народ. Будем верить, что он в положительную сторону решит требования политических заключенных.

Источник: Komitet.kg

Впечатление от аварии на ТЭЦ сохраняется удручающее – она свидетельствует о серьезных проблемах на грани коллапса в экономике и менеджменте. Такое же удручающее впечатление сложилось после объяснений руководства правительства об аварии, когда они выступали в Жогорку кенеше 31 января. Однако общественности важнее было услышать не о причинах аварии – это просто техническая часть проблемы – а о том, когда будет установлена полная безопасность и что такое больше никогда не повторится.

«Если ваш подчиненный, тем более – руководитель крупного предприятия плюс руководитель большой отрасли, каковой является энергетика, – не способны назвать точное время устранения неполадок, то это говорит об их непрофессионализме и некомпетентности. Если же они не выполняют самими же ими сформулированные задачи в самими же ими установленные сроки, то на другой день к работе уже должны приступать другие люди», – говорит Ормушев.

Источник: Сайт Нарын Айыпа

Продолжаем подводить итоги минувшего 2017 года в Средней Азии. Об основных угрозах и возможностях, результатах и перспективах в беседе с корреспондентом ИА REGNUMрассказал заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.

ИА REGNUM : Один из наиболее важных блоков — безопасность. Какая обстановка складывалась с ней в регионе в 2017-м? Какие наиболее серьезные угрозы сегодня стоят перед странами постсоветской Азии?

— К сожалению, мы видим, что во всех среднеазиатских республиках продолжается процесс «отлова» экстремистов, отслеживания и отлова «возвращенцев». Постепенно тема возвращенцев становится все более и более важной. Простейший контент-анализ того, о чем пишут региональные СМИ, позволяет сделать вывод о том, что с каждым месяцем в Средней Азии об этом пишут и говорят все больше. Динамика усиливается по мере разгрома так называемого «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Сирии. Главное, что это не просто такая фишка, чтобы закрутить гайки, видно, что опасность существует, и элиты всерьез озабочены. Тем более, для того, чтобы раскачать ситуацию в достаточно неустойчивых в социально-политическом смысле обществах Средней Азии больших усилий и средств затрачивать и не надо.

Несколько резонансных террористических актов, которые могут наложиться на какие-либо очередные социальные конфликты или экономические проблемы, и мы имеем почву для относительно массового общественного недовольства и для серьезных пертурбаций, которые могут произойти в области политической системы.

Не надо думать, что для этого откуда-то из-за Пянджа придет 500−600−1000 бородатых товарищей и будут штурмовать дворец Рахмона. Ничего такого не будет. Будет и происходит медленная инфильтрация, накопление потенциала. Один мотивированный и хорошо подготовленный террорист — это как наркоман, который порождает вокруг себя соответствующую среду. Он создает новые сети, новую повестку дня. Это главная опасность. И спецслужбы стран Средней Азии понимают ситуацию именно таким образом и ориентируются на то, чтобы продолжать встречать вызовы на дальних рубежах.

Недавно на новостных лентах появилась информация по поводу задержания в Киргизии не просто рядового боевика, а человека, прошедшего подготовку и заброшенного для того, чтобы совершенствовать систему подполья. Даже из скупых материалов, представленных ГКНБ, видно, что имели место серьезные подготовительные мероприятия с точки зрения подготовки подполья и это ведь не единичный случай.

К счастью, не было повторения того, что было в 2011 году или в 2016 — не было крупных террористических актов в регионе. Но идет медленное накопление потенциала. Ведь общественное мнение, да и экспертное сообщество во многом ориентируются на какие-то экстремальные действия — сел террорист в машину, поехал взрывать китайское посольство, никого не убил, но поцарапал облицовку — все об этом пишут несколько месяцев. А что вокруг подготовленного человека действует соответствующее окружение, группировка, никто не замечает.

Как тот же актюбинский джамаат, который пытался захватить город. Их ведь там было около 50 человек, они собирались не один день, вокруг них было множество людей, с которыми они контактировали — не только их единомышленники. Куда смотрели спецслужбы? Это же явная недоработка. Даже в Киргизии и Таджикистане ничего подобного за последний год я не припомню: чтобы такая большая ячейка существовала и не находилась под колпаком у спецслужб. Тем более невозможно представить себе такое в Узбекистане.

ИА REGNUM : То есть в Узбекистане террористическая угроза в регионе наименьшая?

— Во всех этих странах, несмотря на работу соответствующих спецслужб, работают зачатки подполья. Даже в той же узбекской части Ферганской долины, которая на сто рядов зачищена СНБ. Тем не менее, и там есть подполье, спящая инфраструктура существует и с каждым годом усиливается. Люди нарабатывают контакты, связи, знакомства. Причем это не обязательно откровенно террористические группы, тот же «Таблиги Джамаат» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). На самом деле большинство даваатистов и вовсе не склонны к тому, чтобы хватать оружие или взрывчатку и идти что-то взрывать. Но если на 1000 даваатистов найдется один такой, то он постепенно начнет вокруг себя формировать соответствующую среду. Это центр кристаллизации потенциально опасных элементов.

То же самое, что Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Да, она была легальной, и при Саиде Абдулло Нури, и при Мухиддине Кабри руководство постоянно боролось с радикалами, партия играла стабилизирующую роль, роль клапана, который выпускает социальный пар и недовольство, в том числе религиозных групп и отдельных людей — как склонных к насилию, так и не склонных. Но она была запрещена. И, как мне видится, именно потому, что в конечном итоге Рахмон и его силовики посчитали, что партия может послужить платформой для серьезной консолидации оппонентов — именно исламистов.

Павел Беньков. Таджик с пиалой (фрагмент). 1928

ИА REGNUM : В государственных СМИ стран региона регулярно напоминают о том, что та или иная партия запрещена, признана экстремистской, доходит до заявлений об организации членами партии отправки боевиков на Ближний Восток. Это может стать причиной повышения напряженности между властью и религиозными группами?

— Пока не стало. Тот же Таджикистан сейчас ловит террористов, число осужденных по религиозным статьям зашкаливает. Судя по всему, Душанбе в Средней Азии пальму первенства у Ташкента уже постепенно отбирает. Потенциал для исламистского протеста вытеснен за пределы страны. Почему сейчас тема возвращенцев для всех среднеазиатских режимов становится актуальной? Потому что количество людей, которые могут прийти на среднеазиатское пространство с недобрыми целями, увеличивается. Отсюда и стремление опереться на ОДКБ, отсюда и стремление усилить собственные силовые структуры.

Обратите внимание, как в Казахстане за истекший год меняются законы, которые касаются безопасности, в том числе информационной, биометрики и так далее. То есть у КНБ Казахстана реальный прорыв с точки зрения внедрения удобных для этой спецслужбы норм законодательной базы. То есть при Кариме Масимове КНБ действительно стал главной силовой структурой страны. Это объясняется тем, что руководство страны отдает себе отчет в том, что контроль за потенциально опасными группами и фигурами необходимо усиливать. Это происходит во всех странах региона, но с разной скоростью.

ИА REGNUM : Какая страна формировала повестку в регионе в 2017-м году?

— Страна, которая «сделала» во многом минувший год, — Узбекистан. В первую очередь, это заслуга нового президента. Изначально, в сентябре прошлого года, я сомневался, что внутренний стиль руководства и стиль общения с ближайшими соседями, в особенности с теми, кто гораздо слабее, будет резко изменен. Но посмотрите, как изменилась ситуация в течение года. Помните, как у Велюрова в «Покровских воротах»? «Я раньше эстрадным сатириком был. Громил поджигателей, братцы. Ну, допустим. Но миром запахло. Господи, запахло! И вот я решил переквалифицироваться».

В регионе на самом деле «запахло миром». И это заслуга Мирзиёева. Я не думаю, что имел место какой-то широкий внутриэлитный консенсус в узбекской элите на начальном этапе по поводу изменения отношений с соседями. При позднем Каримове начинались определенные сдвиги, например, по линии Ташкент-Ашхабад и Ташкент-Астана. Но с Бишкеком и Душанбе ничего не просматривалось абсолютно. Ситуация постоянно балансировала на грани ежемесячных пограничных инцидентов.

За последний год ситуация заметно улучшилась. Такая микроразрядка — безусловно, отрадный факт, который следует только приветствовать, безотносительно к тому, какой политический режим начал инициировать эти положительные изменения. Думаю, что Мирзиёев на самом деле, даже если оставить за скобками те экономические шаги, которые были сделаны, он уже сейчас значительно повысил свои очки в глазах абсолютного большинства рядовых узбекистанцев.

Серьезное улучшение отношений с соседями привело к разговорам в экспертной среде о возможности некой политической консолидации региона, создании Центральноазиатского союза 2.0. Это, конечно, пока преувеличение — груз взаимного недоверия, и объективных противоречий, которые не преодолеть даже с учетом самой доброй воли любых руководителей в регионе, слишком велик. Быстро такие вопросы не решаются, но, по крайней мере, расчищаются те завалы, которые были.

Особенно это заметно по линии узбекско-киргизских отношений. Вплоть до того, что появились оценки о том, что Киргизия резко меняет регионального «патрона»: на фоне ухудшения отношений с Астаной мы видим такой «медовый месяц» с Ташкентом. Нельзя сказать, насколько такая точка зрения оправдана, но, думаю, наступивший год эту тенденцию проявит.

ИА REGNUM : Как можно оценить действия узбекского президента?

— Президент на самом деле продолжает выстраивать свою команду, отсюда эта ротация, которая там происходит среди вице-премьеров. Вокруг Арипова (Абдулла Арипов — премьер-министр Узбекистана. — Прим. ИА REGNUM ) складывается команда людей, которые действительно всем обязаны действующему президенту. И понятно, что они будут исполнять все указания, которые глава государства раздает очень щедро.

Республику в экономическом смысле «шарахает» в разные стороны, девальвация, которая там произошла, естественно, ударила в первую очередь по населению. Но, тем не менее, несмотря на это, в целом руководство Узбекистана наряду с улучшением отношений с соседями и налаживанием конструктивного партнерства в регионе стремится сделать какие-то реальные шаги.

Еще в первой половине прошлого года было много разговоров о том, что в Узбекистане это не пройдет, все это имитация, алармистских и негативных прогнозов было предостаточно. Многие очень сомневались, насколько Мирзиеев в состоянии перестраивать экономическую модель. Но сейчас уже можно сказать, что это не имитация, а действительно попытка серьезно перестроить государственную монополистическую систему, которая там существовала и складывалась при Каримове.

Сооронбай Жээнбеков — president.kg

ИА REGNUM : К разговору о новых президентах. Глава государства сменился и в соседней Киргизии. Можно ли там ожидать каких-то серьезных изменений?

— Понятно, что Сооронбай Шарипович — это человек абсолютно зависимый от предыдущего президента, им, по сути, и назначенный. Все в Киргизии видели, что для предвыборной кампании Жеенбекова Атамбаев сделал больше, чем сам Жеенбеков. Во всяком случае, с точки зрения накрутки процентов, раскручивание антиказахской истерии. Оно было ориентировано на возбуждения чувства национальной гордости и сплочения вокруг лидера партии власти, что, в итоге, и мы наблюдали.

Не думаю, что имели место масштабные фальсификации, которые могли бы кардинально повлиять на итоги выборов. Вряд ли. Слишком большой разрыв был между Бабановым и Жеенбековым. Вероятно, стратегия Атамбаева по раскачке воспаленного национального чувства сыграла свою достаточно значимую роль.

Кроме того, определенно, был элитный консенсус вокруг фигуры Жеенбекова. Насколько сохранится этот консенсус в наступившем году и каковы вообще перспективы внутриэлитных раскладов? Мы пока не имеем каких-то индикаторов, чтобы делать выводы. Но рискну предположить, что, исходя из опыта внутриэлитных отношений в Средней Азии и в Киргизии, в частности, Жеенбеков вряд ли сохранит статус человека, зависимого от предыдущего президента.

Скорее всего, Жеенбеков, сохраняя внешнюю лояльность, и не ставя под сомнение историческую роль Алмазбека Шаршеновича, будет становиться более самостоятельной фигурой. Наверняка постепенно проведет ротацию в руководящем составе силового блока, не исключено, что уйдет Абдиль Сегизбаев (глава ГКНБ Киргизии. — Прим. ИА REGNUM). Возможно, поменяется руководство в вооруженных силах, в МВД. Во всяком случае, этого многие ожидают от действующего президента. Этот процесс скорее будет похож на то, что происходило после Каримова в Узбекистане.

Во время своего последнего визита в Алма-Ату Жеенбеков держался достаточно хорошо даже в присутствии Нурсултана Абишевича — человека, который видел много киргизских президентов и пережил их в политическом смысле. Договоренности, которые были заключены, позволили топор войны окончательно зарыть. Это как раз демонстрирует высокий уровень обучаемости Жеенбекова, способности быстро решать достаточно сложные вопросы.

ИА REGNUM : Не была ли это такая задуманная игра, фора будущему президенту для зарабатывания очков сразу с занятием президентского кресла?

— Возможно. Но элиты Киргизии не настолько, скажем, политически изощрены. Во внутривидовой борьбе они способны изобрести самые разные комбинации, но накалить обстановку, чтобы создать преемнику возможность красиво из этой обстановки извлечь дивиденды… Конечно, теоретически возможно, но практически в условиях того, как все работает в аппарате президента, сомневаюсь, что там найдутся такие мозговитые товарищи, которые могли бы такое предложить, а главное — реализовать.

Все-таки, господин Ниязов (Фарид Ниязов — руководитель аппарата президента, возглавлял предвыборный штаб Жеенбекова, — ИА REGNUM ) — это не господин Тажин (Марат Тажин — первый заместитель руководителя Администрации президента Казахстана, — ИА REGNUM ), если сравнивать по весу, интеллектуальному и организационному потенциалу. Все это требует ресурсов. Киргизия — страна не богатая. Для того чтобы запускать такие хитрые сценарии, нет ресурсов. Причем речь не только о деньгах, но и об административных и интеллектуальных ресурсах.

Вот этот тупой наезд на телеканал, связанный с Бабановым, как раз демонстрирует уровень того, насколько умно, хитро и дальновидно все делается в киргизской внутренней политике. Все делается проще и с меньшей затратой ресурсов.

Пустыня

ИА REGNUM : Хотелось бы поговорить и о самой скупой на информацию стране в регионе — Туркмении. С каким багажом она вступила в 2018-й год?

— Данные по ограничению хождения валюты, возможности приобретения валюты физическими лицами, расходов на проведение Азиатских игр в закрытых помещениях и, очевидно, проблемы с сужением возможностей поставок туркменского газа на внешние рынки говорят о том, что экономическая ситуация не очень хороша. Думаю, что недавний разговор Владимира Путина с Гурбангулы Бердымухамедовым по поводу координации действий Туркмении с СНГ — в определенном смысле один из сигналов о том, что полная изоляция и постоянный позитивный нейтралитет постепенно себя изживает.

Ашхабад не готов сразу от него отказаться, войти куда-нибудь, повысить уровень своей международной активности хотя бы на региональном уровне. Но, тем не менее, мельницы бога мелят медленно, но верно. В той геополитической ситуации, которая складывается вокруг ЦА и вокруг ее сырьевых ресурсов, очевидно, оставаться на позициях страны закрытой даже от регионального партнерства становится все труднее. Постепенно туркменская политика, очевидно, будет меняться — это будет не быстро, и процесс, конечно, не будет носить линейный характер.

ИА REGNUM : Что может послужить таким импульсом для ускорения?

— Во многом все будет зависеть от того, что будет происходить южнее туркменской границы. С другой стороны, складывается ситуация, когда КНР де-факто превратилась в силу, по сути, контролирующую все газовые ресурсы Туркмении. И это, наверное, требует какого-то решения. Возможно, в наступившем году все-таки будет подписана эта многострадальная конвенция, определяющая юридический статус Каспия. Но я не склонен считать, что как только это произойдет, по мановению волшебной палочки у прикаспийских государств откроется широчайшее количество разных возможностей.

Да, приоткроется окно, но слишком много параметров, которые это окно будут стараться запечатать. Тот же Китай, по-моему, абсолютно не заинтересован в том, чтобы туркменский газ уходил куда-то на Запад, он заинтересован, чтобы газ становился все дешевле для Китая и шел в одну сторону.

То же самое касается и каспийской военной флотилии. Фактор, конечно, не экономический, а сугубо силовой, но, тем не менее, стрельбы «Калибрами» произвели серьезное впечатление на столицы прикаспийских государств. Об этом быстро никто не забудет, и это будет учитываться при принятии решений, которые могут нанести дипломатический ущерб национальным интересам Российской Федерации.

То же относится и к позиции Ирана. Сейчас на туркменском направлении заморожены поставки, идет кардинальная перестройка собственной страновой газотранспортной сети, и потребность замещения в северных провинциях туркменским газом будет становиться меньше, потребность в туркменском газе будет снижаться. Может быть, появятся новые возможности для реализации транспортно-логистических проектов по линии реализации инициативы «Один пояс — один путь» в районе Каспийского региона. Есть много других факторов, которые будут влиять на туркменскую газовую политику.

Если подводить итоги по прошедшему году в Туркмении, ситуация с наполняемостью бюджета очень осложнена, и из нее необходимо искать пути выхода. Возможно, будут достигнуты какие-то прорывные договоренности с Газпромом, но пока я не вижу, что Туркмения может предложить такого, чтобы российский газовый монополист отказался от своей позиции. Понятно, что Москва платила за туркменский газ дороже всего и не кредитами, не товарами, а живыми деньгами. Но сейчас есть новые тенденции в перестройке российского газового экспорта, со строительством мощностей для СПГ.

То, что сейчас нам продемонстрировали, это только начало. А вопросы с прокладкой альтернативных газопроводов в Европу тоже находятся на начальной стадии, от их реализации многое будет зависеть. Строится «Сила Сибири» — очевидно, что проекты газопроводов в восточном направлении не отменяемы и останутся при любом внешнеполитическом раскладе. Основные договоренности с Пекином будут соблюдаться неукоснительно, это стратегическое направление. Остальным государствам, в том числе Туркмении, остается учитывать этот глобальный геополитический адрес и подстраиваться под него.

Источник: ИА REGNUM

Система государственного управления в Кыргызстане унаследована от советского строя, причем вместе с определенными усовершенствованиями произошли и некоторые откаты назад, например, то, что исчез контроль из Москвы, оказало отрицательное влияние в техническом отношении – ранее кадры готовились в комсомоле, а затем в партийных и советских органах с постоянной и регулярной их шлифовкой, много полезного давала и ротация кадров по регионам, чтобы сглаживать трайбализм и непотизм.

Все это сейчас почти исчезло. При прежней всесторонней системе подготовки кадров одна-единственная ошибка могла поставить крест на всей дельнейшей судьбе провинившегося чиновника, потому что конкуренция была довольно жесткой, а контрольные органы фиксировали каждую деталь деятельности руководящих работников. Сейчас при возродившемся трайбализме особенно страдает правоохранительная система, представителям которой часто приходится выбирать – привлекать ли к ответственности своих родственников и однокашников? Наложилось и то, что если в 1990 году Кыргызстан был парламентской республикой, то постепенно, путем проведения многочисленных референдумов, полномочия президента увеличивались и, в конце концов, установилась единоличная власть одного человека, который ни за что и ни перед кем не отчитывается.

Это движение началось уже через год после того, как Аскар Акаев был избран президентом в парламенте, а далее и им, и другими президентами только усиливалось – выйти из-под какого бы то ни было контроля. С трайбализмом и волюнтаризмом в кадровой политике могли бы бороться политические партии, однако они сами до сих пор находятся в зачаточном состоянии и, независимо от названия или провозглашаемых целей, являются на самом деле вождистскими партиями, для которых волюнтаризм и трайбализм – родная среда, а пропорциональная система выборов в парламент таковая только внешне, внутри же партий продолжает действовать мажоритарный принцип.

Источник: Сайт Нарын Айыпа

Интервью с Андреем Чеботарёвым, директором Центра актуальных исследований «Альтернатива» (Казахстан).

— В Центральной Азии сменились все лидеры, кто-то «естественным путем», кто-то путем выборов и остается Назарбаев, который возглавляет Казахстан с распада Советского Союза. Многие ожидали, некоторые с надеждой, что он скажет во время ежегодного послания, как когда-то Ельцин – «Я устал, ухожу». Однако этого не произошло. Как долго он еще будет сидеть на «троне»?

— На мой взгляд, переломным в этом отношении станет 2020 год, когда у нас должны пройти очередные президентские выборы. До этого, кстати, практически все выборы президента проходили в нашей стране в досрочном порядке и на каждых число голосов, отданных за Нурсултана Назарбаева все время увеличивалось. Но 2020 год должен показать, останется ли он на следующий срок, либо на пост главы государства уже будет баллотироваться его преемник. Хотя не исключено, что передача власти может произойти и раньше этого срока. В таком случае, в конституционном порядке должность президента получит тот, кто окажется на посту спикера сената. В целом, ситуация с будущим транзитом власти в Казахстане по-прежнему остается не ясной. Мы с коллегами на эту тему еще в 2013 году написали книгу «Сумеречная зона»  или «ловушки» переходного периода. Однако до сих пор трудно предсказать какой-то конкретный сценарий.

— Из Кыргызстана видно, что общество Казахстана меняется, с учетом возможно еще того, что у нас происходят бурные политические процессы и это тоже влияет на Казахстан. Как вы считаете, власти Казахстана, лично Назарбаев чувствует импульсы общества, которые пока не требуют перемен, но на эти перемены надеются?

— Думаю, власти эти импульсы чувствуют. По крайней мере, если говорить о самом президенте и его окружении. Другое дело, что они либо стараются на это особо не реагировать, либо реагируют методами «задабривания» населения. К примеру, я считаю прошлогодние меры по переводу государственного языка на латинский алфавит ответом на акции протеста 2016 года по земельному вопросу. В результате определенная часть протестно настроенных граждан, включая выразителей национально-патриотических взглядов, осталась этим довольна. И в 2017 году каких-либо серьезных проявлений политического протеста уже не было.

— Конфликт, слава Богу, между Казахстаном и Кыргызстаном разрешился, благодаря «твердой руке» Назарбаева, что продемонстрировало отсутствие механизмов разрешения такого рода экономических проблем в ЕАЭС. Почему Назарбаев этот конфликт разрешил? И возможно ли повторение таких ситуаций в будущем, с учетом того что это все произошло на личностном уровне? 

— Конфликты, наверное, будут возникать, потому что есть не личностный аспект, но и объективные факторы. Мы уже говорили с вами в Алматы о том, что между нашими странами есть как точки пересечения, так и линии разлома. При этом пока трудно определить баланс между ними. Активное участие нашего президента в разрешении конфликта между Казахстаном и Кыргызстаном это, прежде всего, вопрос его престижа. Сегодня он единственный в Центральной Азии из политических патриархов еще с советских времен. Поэтому он подошел к вновь избранному президенту КР Сооронбаю Жээнбекову, как более опытный и к тому же старший по возрасту политик. Хотя Назарбаев мог бы, что называется встать в позу, потому что у нас есть определенные преимущества перед вашей страной. То есть, надолго закрыть границу, прекратить какие-либо экономические отношения и т.п.

В целом, президент РК поступил мудро, потому что он сторонник центральноазиатской интеграции. Ведь если посмотреть динамику прошлогодних трендов с учетом подходов нового руководства Узбекистана процесс нормализации межгосударственных отношений в регионе стал улучшаться. Но известные выпады экс-президента КР Атамбаева внесли серьезные сбои в эту тенденцию. Данный конфликт, конечно, разрешен, но линии разлома остаются и в любой момент могут напомнить о себе. Причем довольно серьезно это может проявиться в перспективе, когда пойдут процессы  смены элит во всех странах Центральной Азии. Поэтому во избежание этого максимальное устранение этих линий следует осуществить в самое ближайшее время.

— Как вы считаете, разрешение этого конфликта произошло при определенных условиях Назарбаева перед Сооронбаем Жээнбековым? Насколько устойчивыми и долгосрочными будут отношения между Назарбаевым и вновь избранным президентом КР?

— Все будет зависить от того, какую роль в этих отношениях будет играть Алмазбек Атамбаев. Ведь он остается влияетельным политиком в Кыргызстане и, как полагают многие аналитики, может занять если не пост премьер-миинстра, то какую-нибудь заметную позицию, продолжив контролировать политический процесс в вашей стране. Не исключено, что невмешательство Атамбаева в процесс двустороннего сотрудничества является одним из негласных условий Астаны. К тому же Назарбаев заинтересован общаться с Жээнбековым без всяких “серых кардиналов”. Если это условие будет принято, то взаимоотношения между главами двух стран сохранят свой конструктивный дух. Если же нет, то, по крайней мере, следует ожидать различные недомолвки, лавирования и т.п.

— Ну, наша политическая система отличается от Казахстана, в том числе в связи с изменениями в Конституцию в 2016 году, где многие функции в том числе внешнеэкономическая деятельность передана правительству. И если рассуждать о том насколько независим будет Сооронбай Жээенбеков от Атамбаева, то здесь еще много неясного, а то что Сапар Исаков является абсолютно кадром и выдвиженцем бывшего президента — сомневаться не приходится. Как будет воспринимать Астана  действующего премьер-министра Сапара Исакова?

— У нас действует четкая иерархия, в рамках которой отношения с Исаковым будут переложены полностью на нашего премьера Сагинтаева. Хотя то, что ваш премьер также “отметился” в прошлогоднем конфликте, может создавать некоторую напряженность в отношениях Казахстана и Кыргызстана. В этой ситуации для наших властей, конечно, будет оптимально, если у вас в ближайшее время сменится правительство и его возглавит лицо, не подверженное влиянию Атамбаева. С другой стороны, властям обеих стран давно следует научиться решать вопросы, исходя из государственных интересов, а не из личных симпатий или антипатий.

— Как вы считаете, почему Европейский Союз в отличие от других крупных игроков – России, Китая, США, не активно участвует в политике центральноазиатского региона? 

— На мой взгляд у ЕС две ключевые проблемы. Во-первых, европейцы строят какие-то определенные иллюзии, пробуют взаимодействовать с нашими государствами по тем же стандартам, как они это делают между собой и некоторыми зарубежными странами. Они не понимают всей специфики, различий между странами ЦА, рассматривают нас как единое политическое целое. Во-вторых, у Евросоюза нет серьезного системного подхода в реализации своей политики в ЦА. Мы с коллегами проводили исследования по реализации Стратегии Евросоюза в Центральной Азии, результаты которых выявили много недостатков в этом процессе. Хотя у ЕС есть достаточно серьезные политические, финансовые, гуманитарные и иные инструменты. Известно, что в 2019 году они планируют принять новую стратегию по отношению к ЦА. Возможно, что этот документ станет более реалистичным и работоспособным, чем действующий.

 — С каждым годом проблема религиозного экстремизма, терроризма растет в Центральной Азии. С какой стороны вы видите основные проблемы? Это СУАР КНР, Афганистан, Сирия?

— Прежде всего, это сирийско-иракский узел, в рамках которого сохраняет свои позиции т.н. «Исламское государство». Тем более, что на его стороне воюет большое число наших соотечественников из республик ЦА. И эти люди могут в любой момент вернуться на родину с оружием в руках и пополнить собой экстремистское подполье. Тем более, что прецеденты уже имеются, в том числе в Кыргызстане. Второй тревожный момент, это проникновение ИГ в Афганистан  с созданием своих опорных баз. В связи с этим не исключено, что часть центральноазиатских боевиков будет перетекать из Ближнего Востока в эту страну. В свою очередь, это увеличит риски для приграничных с Афганистаном стран ЦА. Но, по большому счету, отечественных экстремистов во многом формирует сама внутренняя среда в наших странах с безработицей, отсутствием социальных лифтов, коррупцией и рядом других негативных факторов. В Казахстане большинство терактов совершили люди, не связанные с ИГ, Талибаном и т.д.

— Вы описываете Назарбаева как сторонника центрально-азиатского союза, однако он пытается всегда подчеркнуть именно Казахстан, как лидера Центральной Азии. Как вы считаете, с учетом усиления угроз терроризма, прихода нового лидера в Узбекистане и в Кыргызстане, есть перспективы создания единой внешней политики, по примеру того же Европейского союза?

— У нас президент очень часто выступал с разного рода интеграционными инициативами. Одна из наиболее известных, это создание водно-энергетического консорциума, что позволило бы разрешить острые вопросы в данной сфере. Но к нему не прислушались и этот проект не состоялся. Персоналистский фактор по-прежнему играет свою роль в межгосударственных отношениях в Центральной Азии. Так что по-восточному все президенты улыбаются и жмут руки друг другу, но затем они устремляются в свои «национальные квартиры» и проводят политику, исходя из собственных интересов. При этом зачастую трудно провести четкую грань между интересами страны и лично главы государства.

— Возвращаясь к Нурсултану Назарбаеву, можно также отметить его заявление о продвижении центральноазиатской повестки в Совете безопасности ООН в период непостоянного членства Казахстана здесь. Хотя со стороны МИД РК какой-то заметной активности именно в этом направлении пока не наблюдается. Вместе с тем не исключено, что казахстанское руководство ожидает от партнеров из других стран ЦА  каких-то конкретных шагов и предложений. Думаю, что и в данном случае те или иные вопросы будут решаться по-восточному, выступая где-то на уровне конструктивного взаимодействия, а где-то и предметами завуалированного торга.

— На прошедших выборах в Кыргызстане Москва заняла наблюдательную позицию никого открыто не поддерживая, в отличие от того же Назарбаева. Как выдумаете, политика Кремля в Центральной Азии усиливается или идет обратный тренд?

— Влияние России в Центральной Азии за последние годы выросло. Причем не только за счет ее собственной активности, но и благодаря пассивности тех же США и ЕС. Вспомним, что США вывели последнюю военную базу из региона, которая находилась на территории Кыргызстана. Администрация Дональда Трампа до сих пор не предложила своей повестки для Центральной Азии. Есть только некоторые общие контуры в новой Стратегии национальной безопасности США касательно сотрудничества со странами региона в противодействии терроризму и экстремизму. Евросоюз тоже не проявляет большой активности в ЦА.

Единственно, с кем Россия объективно конкурирует на центрально-азиатском поле, это Китай. Его активность как по линии «Экономического пояса Шелкового пути», так и двустороннего сотрудничества  способствует поддержанию геополитического баланса в регионе, чтобы Центральная Азия не превратилась в зону только лишь российских интересов. Тем не менее, влияние России здесь сохраняется за счет ОДКБ, ЕАЭС, фактора трудовой миграции и т.д. В частности, прослеживается интерес президента Узбекистана Шавката Мирзиёева получить если не поддержку, то хотя бы лояльность со стороны РФ во избежание каких-либо трений и проблем. Скорее всего, и у вас администрация Жээнбекова будет делать собственные шаги для сближения с Кремлем. И все это происходит, несмотря на неоднозначную политику России по отношению к Украине, в рамках ЕАЭС, в Сирии и т.д. По крайней мере, на уровне элит РФ и стран ЦА связи не прекращаются. 

— Давайте закончим разговор с чего мы начали – взаимоотношениями Кыргызстана и Казахстана. Как вы считаете, с приходом нового Президента КР, какие вопросы требуют приоритетного решения в отношениях между нашими странами?

— Я думаю, что надо воссоздавать региональное межгосударственное объединение и решать в его рамках наиболее актуальные вопросы. Ведь до сих пор наши страны собираются все вместе на чьих-то площадках – СНГ, ШОС, ЕС, США и т.д. Но это усиливает их положение в качестве объектов международной политики. Тогда как уже давно пора становиться полноценными геополитическими субъектами. Необходимо инициировать соответствующий процесс, начиная на уровне двусторонних переговоров между главами центральноазиатских республик. Ядром нового объединения для начала могут стать Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан, которые стали учредителями Центрально-Азиатского союза еще в 1994 году. Соответствующий потенциал эти страны имеют и сегодня. Причем процесс кооперации стран ЦА вполне может идти параллельно деятельности тех же ЕАЭС, ШОС и т.д., не мешая им. В его же рамках, в первую очередь, необходимо решить вопросы границ, анклавов, воды и энергетики, где присутствуют наибольшие линии разлома.

Беседовал Адиль Турдукулов.

Источник: “Республика”

Депутат Жогорку Кенеша Исхак Масалиев о том, какая система власти сейчас установилась в Кыргызстане – после президентских выборов формально произошла смена власти, а де-факто – еще нет. Нынешний президент не имел отношения ни к новому составу правительства, ни к формированию аппарата президента, поэтому трудно вообще говорить, что в настоящее время существует цельная структура власти.

Правительство утверждено еще при прежнем президенте, в августе 2017 года, и не сказать, что за эти 4 месяца произошли какие-то кардинальные изменения, даже больше проблем обнажилось. За 7 лет после революции 2010 года сменился уже седьмой премьер-министр, ожидать какой-то эффективности при такой текучести не приходится.

Исхак Масалиев

Люди в Кыргызстане живут с каждым годом все лучше, но происходит это не благодаря властям, отношения к этому со стороны правительства или парламента мало. Все экономические проекты осуществляются на деньги, которые взяты взаймы, это не наши проекты. Мы сейчас с большим трудом сохраняем те достижения социализма, которые были достигнуты 25-30 лет назад. Бюджета хватает только на поддержку какого-то минимума.

Главное, народ сам выживает за счет своего труда, а мы – что Жогорку Кенеш, что исполнительная власть, что президент – не контролируем процессы. Власть плетется в конце, мы не е контролируем и не руководим процессами. Человек, не обладающий никакими формальными полномочиями, де-факто руководит всем, а высшая власть в стране – парламент – не руководит ничем. Правительство, которое есть высшая исполнительная власть, не может самостоятельно принимать решения.

Каждый депутат хочет стать спикером, а каждый премьер – президентом, эта самостоятельность не нравится правящим группам. Омурбек Бабанов, Жанторо Сатыбалдиев, Жоомарт Оторбаев, Темир Сариев были достаточно самостоятельными фигурами, а, учитывая то, что в кадровых вопросах последнее слово всегда оставалось за президентом, Алмазбек Атамбаев всегда участвовал в смене премьеров.

За время своего президентства Атамбаеву удалось рассеять достаточно маститых политиков и отдалить их от принятия решений, но такая концентрация власти в одних руках, как правило, ничем хорошим не кончается. Контроль над силовыми структурами оставили с благой целью за президентом, чтобы исключить возможный сговор в парламенте, однако власть одного человека оказалась необъятной. Но придет время – как рукоплескали, так и освистывать будут.

У президента формально не было особых полномочий, он ничего как бы самостоятельно не решал, поэтому и ни за что не отвечает, он только постфактум утверждал решения, принятые в правительстве или Жогорку Кенеше, как нотариус, но де-факто получилось, что вся власть в стране оказалась в руках одного президента. Повлияло и то, что он имел очень сильное лобби в парламенте в лице СДПК и других союзнических партий. Однако у кыргызов гибкость и преданность к какой-либо идеологии редко означает преданность до конца, особенно в XXI веке. И лидер партии – далеко не отец родной.

В провале реформ в судебной системе тоже сыграло роль то, что последнее слово при назначении судей тоже было за президентом. При отборе судей неугодные власти судьи просто не проходили через конкурсы без никакого объяснения причин. Не только в политических процессах, но даже в судах по хозяйственным вопросам судьи принимают совершенно неадекватные решения, да и вся реформа вообще вошла в тупик.

Если бы личность сама была кристально чистой, такая ситуация могла бы быть для страны, народа и государства еще приемлемой, общество бы могло выдержать такого человека. Однако в последние недели своего правления Атамбаев однозначно радикализировался, у него стали преобладать эмоции, прошли уголовные дела против политических оппонентов, и можно сказать, что власть его изменила не в лучшую сторону.

Он стал человеком, который знает все, он знает абсолютно все сам, допустить мысль, что кто-то может знать в той или иной отрасли больше, чем он, Атамбаев не может. Формирование власти – парламентской, президентской – проходило при его активном участии. Не думаю, что это приведет к хорошему, он оставил нынешнему президенту большой груз ответственности – и в своем лице, и в лице своей партии. Хотелось бы, чтобы новый президент был все-таки самостоятельным.

Исхак Масалиев

Однако Сооронбай Жээнбеков все-таки – не Алмазбек Атамбаев, он может еще проявить себя, однако для этого необходимо время. Другой вопрос – позволит ли это прежний президент, который старается играть роль теневого президента? И насколько хватит терпения у нового президента? И терпение депутатов тоже не бесконечное, если их будут продолжать теребить и сажать, парламент тоже может проснуться, ему сейчас уже и терять-то нечего – постоянно висит угроза роспуска.

В нынешний век технологий президент не может оправдываться тем, что он чего-то не знал, президент должен встречаться с представителями оппозиции, а также с независимыми журналистами. Руководитель должен обладать способностью выслушивать своих оппонентов, это могло бы принести большую пользу. Если Жээнбеков сможет избавиться от прежнего груза, тогда будет прогресс, если он будет продолжать действовать под мудрым руководством прежнего президента, негативные процессы будут продолжаться.

Источник: Сайт Нарына Айыпа

– Господин Адиль, несмотря на вмешательство внешних сил в президентские выборы, Атамбаев показал, кто является хозяином в стране, а после президентских выборов он продвигает самые близкие кадры на ключевые посты во власти. Есть ощущение, что власть все еще находится под его правлением. Бесспорно, что основной пульт управления государством остается в его руках. Как долго продлится этот процесс?

– Уходя, каждый глава государства хочет, чтобы его политика продолжилась. Даже в самих демократических США Обама открыто продвигал Хиллари Клинтон, но не срослось. Кроме того, на Атамбаева была возложена историческая ответственность. Речь идет о сохранении и продвижении идей революции 7 апреля. Для этого он приложил все усилия. Процесс начался не вчера. Считающегося «реваншистом» Келдибекова он снял с должности спикера руками Текебаева, возбудил уголовное дело. Проучил как мальчишку-хулигана Ташиева, который прыгнул через забор, в образе «Чингисхана». Мадумарову предложил «конфетку», отправил в Турцию. Поняв, что Тюлеев не из тех политиков, которые будут бороться, заставил вернуть деньги в казну.

Да, братишка, ты верно подметил о внешних силах. До этого внешние силы подталкивали ситуацию в Кыргызстане к нестабильности. Но при помощи ГКНБ Атамбаев это остановил. Он показал внешним силам – кто хозяин на кыргызской земле. Затем он заметил хитрые замыслы кыргызских политиков и изменил Конституцию. Основная цель заключалась в том, чтобы ограничить полномочия будущего президента, сравнять его с премьер-министром по возможностям, соблюсти баланс, чтобы никто не мог заиграться. По этой причине он объявил войну членам Временного правительства, которые когда-то для него были соратниками.

Атамбаев неспроста выбрал Сооронбая Жээнбекова. Этот человек, несмотря на трудные времена, на протяжении 20 лет не уходил из СДПК, был рядом с Атамбаевым. Показал свое постоянство. Еще одна причина – Жээнбеков из юга, Атамбаев понимал, что в таких вопросах нужна кадровая ротация. Есть еще одна причина. Будучи президентом, Бакиев в свое время считался с Атамбаевым, Сариевым,Байболовым. Потому что они были лидерами Чуя. Эти представители чуйского клана в те временами изрядно помучили митингами власть, приведя в самый центр Бишкека 10-20 тысяч сторонников. И сейчас есть такая сила, которая будет вызывать страх Жээнбекова. Назначение Кулматова и Ниязова на ключевые должности показывает, что пульт управления государством действительно находится в руках Атамбаева. По итогам весенних парламентских выборов будет ясно – изменится ситуация или нет. Если выборы пройдут, большинство голосов достанутся СДПК и союзным партиям, Атамбаев станет премьер-министром, то он сохранит у себя в руках пульт управления. Если же этого не будет, то Жээнбеков начнет усиливаться, это естественно.

– Сильного нужно называть сильным. Лично я называю Алмазбека Шаршеновича богатырем политики. Он поставил на место все политические силы, которые подняли головы. Признаете ли вы, что Атамбаев силен в политике?

– Конечно, Атамбаев силен. Сильного нужно называть сильным. Подобных ему называют «политическими зверями». Перед тем, как сделать шаг, они не только думают логически, но и полагаются на чутье, интуицию. Они не боятся предстать в дурном свете. Атамбаев посвятил всю жизнь достижению власти. На протяжении 20 лет был в оппозиции. В 1991 году он основал СДПК с Абдыганы Эркебаевым, Бакытом Бешимовым. Может некоторые не знают, но в этой партии состоял и Курманбек Бакиев.

Атамбаев стал депутатом парламента еще в 1995 году и показал себя независимым политиком. Поэтому на следующих парламентских выборах Акаев пошел на грубые административные правонарушения, чтобы оставить его без мандата. Атамбаев не дал себя сломить и в 2000 году участвовал на президентских выборах, занял третье место после Акаева и Текебаева. Акаев рейдерским путем отобрал у него бизнес. На этом не остановились, в 2002 году на дочь Атамбаева напали в лифте, с ножом. В связи с этим он был вынужден выехать в Турцию, думая о безопасности семьи.

Спустя некоторое время, в 2005 году, при содействии покойного Мелиса Эшимканова он вернулся в кыргызскую политику, по итогам парламентских выборов. В 2005 году проводил митинги, совершил революцию. Став министром промышленности, хотел провести реформы, но понял, что без реформ ветвей власти никаких изменений добиться не удастся. Ушел в оппозицию, создал движение «За реформы», но там начал оспаривать лидерство с Текебаевым. Именно поэтому после 7 апреля 2010 года они были вынуждены отдать власть Розе Отунбаевой.

В 2007 году решил стать мостом между властью и оппозицией, проработал премьер-министром при Бакиеве. Но власть Бакиева не оставила его в покое, попыталась отравить. С усилением влияния Максима Бакиева, Атамбаева заставили уйти. На грязных, нелегитимных президентских выборах 2009 года он участвовал как сильный кандидат оппозиции, заметно испортил настроение власти, объявив на весь мир, что выборы были нелегитимными. Тогда все самоуверенные политики молчали, некоторые из них прятались за границей. Мы все видели видео Аслана Сартбаева, которое он сделал в доме Атамбаева за день до событий 7 апреля 2010 года. Он просил у главы спецназа Алмаза Жолдошалиева, которого направила власть Бакиева: «Если хотите – отвезите меня на поле и закопайте, только дайте вывести семью». Это признак его несгибаемости и смелости. Благодаря этим качествам, Атамбаев останется в истории как президент, которого никому не удалось сломить…

– На протяжении шести лет вы критиковали своего бывшего наставника Атамбаева. Чего вы этим добились? Стило ли враждовать с Алмазбеком Шаршенович, будучи в полном рассвете сил?

– Сам Атамбаев научил меня бороться с властью. Поэтому пускай винит себя (смеется). По моим убеждениям, только демократическое государство способно отстаивать интересы народа. А демократическое государство будет там, где есть свобода слова, сильная оппозиция. Я и сейчас могу повторить критику, которую озвучивал на протяжении шести лет. Честно говоря, при правлении Атамбаева были допущены многие ошибки, часть надежд угасла.

Но в то же время следует отметить достижения Атамбаева на посту главы государства. Он провел выборы на конкурентной основе, внедрил систему автоматического подсчета голосов. Был президентом только один срок, как указано в Конституции. Это беспрецедентный случай для Центральной Азии. Атамбаев не стал скрывать, что Путин и Назарбаев уговаривали его остаться на еще один срок. Он открыто вступал в словесные перепалки с другими президентами, заставил уважать позицию Кыргызского государства. Такого раньше не было. Атамбаев – представитель поколения, который достиг власти путем борьбы, власть досталась ему не по наследству с советских времен. Поэтому историческая победа будет на стороне Атамбаева, а не Назарбаева и Рахмона.

– Какова будет ваша позиция по отношению к новому президенту Сооронбаю Шариповичу? Вы уже в «черном списке» хозяина, поэтому вряд ли действующая власть позволит работать вам и вашим 4-5 товарищам.

– Атамбаев создал хорошие условия для нового президента. Мало того, Атамбаев своими руками убрал главного оппонента. Сейчас и оппозиция, и внешние силы, включая Казахстан, положительно относятся к Сооронбаю Шариповичу. Есть хорошие возможности для решения пограничных и водных вопросов с Узбекистаном, Таджикистаном. Если эти вопросы разрешатся, то авторитет Сооронбая Шариповича вырастет. Появится возможность для создания единого геополитического регионального объединения со странами Центральной Азии. Что касается внутренней политики, то как он сам обещал, нужно довести до конца борьбу с коррупцией, снять с должности руководство ГКНБ и Генпрокуратуры, нельзя натравлять эти важные органы против политических оппонентов. Если он пойдет на такие шаги, то я готов с ним сотрудничать.

– Время идет. Вместо того чтобы попусту критиковать власть, могли бы найти «лазейку», чтобы помочь стране?

– Возьмем, к примеру, отправленных на расстрел в 30-ые годы Ж. Абдрахманова, А. Сыдыкова, Т. Айтматова. Если следовать твоей логике, то и им нужно было искать «лазейки» во власть, вести себя пассивно. Возможно, тогда мы были бы автономной республикой в составе Казахстана или Узбекистана. Я благодарен своей судьбе. Работал во многих отраслях, состоял на госслужбе. Верю в то, что справлюсь с любой работой.

Для меня чуждо рваться любыми способами на «жирную» должность. Вместо того чтобы оказаться там, вовлекаться в коррупционные схемы, заслужить ненависть народа, называть черное белым и белое черным, я лучше останусь гражданским активистом. Если здесь я не буду нужен государству, народу, то я уйду в другую отрасль, возможно буду обучаться за границей.

– Стало известно, что Алмазбек Шаршенович будет готовить СДПК к предстоящим парламентским выборам. В свое время вы с нашим шефом Асланом Сартбаевым вместе плыли в одной лодке с хозяином, не подумываете ли вы о том, чтобы встретиться с Атамбаевым? Вы младше него, поэтому должны сделать первый шаг. К тому же я от вас двоих слышал, что Алмазбек Шаршенович великодушный и умеет прощать…

– Калыгул, времена сейчас другие. Нет необходимости в том, чтобы всю жизнь состоять на государственной службе. Если предложит сотрудничество, конечно, я рассмотрю, подумаю. Если этого не будет, не собираюсь обижаться на кого-либо. Я сам прокладывал себе свой путь, на улице не останусь. Друг Аслан еще больший упрямец, чем я. Умеет говорить с людьми на равных и ставить свои условия. Мы с Асланом остаемся членами СДПК. Неоднократно Атамбаев говорил мне: «После меня СДПК возглавишь ты». Может обещание Атамбаева будет выполнено, если из партии уйдут «крысы»?..

Источник: “Азия ньюс”

Перевод: “Gezitter.org@